Если у кого нибудь из вас имеется оружие, избавьтесь от него сразу же, как только мы окажемся в пустыне. Оружие останется только у мистера Виттори – автомат, который мы заранее спрятали в одном из лендроверов. – Он сделал паузу и многозначительно посмотрел на кислолицего типа с панамой. По видимому это и был Виттори – тот вытер рот тыльной стороной ладони и согласно кивнул.

– Приехав в обитель, – через мгновение продолжал Хумени, – мы сразу же запрем тамошних монахинь в одной из их спален и расположимся со всеми удобствами, приняв определенные меры предосторожности. С наступлением темноты двинемся дальше… в приятной компании профессора Гальбштейна, оказавшего мне неоценимую помощь. Он тоже получит специальное вознаграждение. Однако, двоим из вас придется остаться в обители до нашего возвращения. Должен же кто то охранять настоятельницу и ее подопечных.

– Только не я! – практически одновременно воскликнули Деккер и Габелла.

Похоже, они уже полностью пребывали во власти мечты о сокровищах. Виттори тоже не заставил себя ждать: – И я не останусь, – прорычал он.

Трэйсу, внимательно наблюдавшему за лицом Хумени, показалось, что глаза у того загорелись потаенной улыбкой, как если бы кто то подкинул дров в едва тлевшее пламя.

– Очень хорошо, – медленно кивнул он. – В таком случае решено: в обители останутся мистер Роско и мистер Лэнсинг.

Те двое, что сидели справа от Трэйса, продолжали молча смотреть на явно ожидавшего их реакции Хумени.

– Значит вы согласны ? – наконец спросил он.

– Без комментариев, – наконец пожал плечами один из них. – Мы профи, и в деле давным давно. Нам уже заплатили, причем неплохие деньги. А когда начинаешь совать нос не в свое дело – даже пытаешься сунуть, или только собираешься сунуть – очень скоро лишаешься его. Своего рода воровская честь, понимаете? Будем делать что прикажете.

Хумени кивнул.

– Очень хорошо. И можете не сомневаться, на вашу долю тоже что нибудь останется. Итак, есть еще вопросы?

"Всего двести или триста! " – подумал Трэйс.

– Нет? Прекрасно! Тогда на этом и закончим. Я хочу, чтобы мы выехали отсюда через час и были в обители около Вифсаиды в два тридцать. – Он повернулся, проковылял через комнату и исчез за дверью…

Ровно в 2. 25 ворота в высокой каменной стене распахнулись, и из них в клубах пыли выехала «скорая помощь» в сопровождении пары изрядно потрепанных серо зеленых лендроверов. Солнце, отражавшееся от наружных зеркал заднего вида, задних стекол и одной двух блестящих деталей кузова, ослепило наблюдателя – он следил за ними с находившегося в трех четвертях мили балкона одного из минаретов Дженина.

На наблюдателе была полевая форма со знаками различия полковника израильской армии. Опустив бинокль, он потер глаза и повернулся к капитану, что стоял рядом.

– Это они. Отдайте по радио приказ убрать с их пути все блокпосты и пограничные наряды. Пусть ребята стараются не попадаться на глаза. Я не хочу, чтобы им что либо мешало. Затем свяжитесь с обителью и сообщите о том, как идут дела. Там будут знать, что делать…

– Есть, сэр! – Капитан нырнул под круглую арку и, оказавшись в небольшой комнатке, заговорил с сидевшим за столом перед радиопередатчиком связистом.

Полковник тем временем снова навел бинокль на маленький караван, слушая, как его приказы передаются в эфир на лаконичном радиожаргоне. Он нахмурился и поджал губы. Три машины продолжали ползти под палящим солнцем как три пыльных жука. Три очень важных жука, с исключительно важным грузом. Но с каким? Полковник пожевал губу, и, продолжая держать бинокль одной рукой, похлопал себя по правому нагрудному карману – просто желая удостовериться, что приказ по прежнему при нем и все это ему не снится.