|
Тебе пойдет на пользу свежий деревенский воздух. Да и места там живописные, одни из красивейших в Англии. – Я не прочь выбраться ненадолго из Лондона, к тому же врачи против этого не возражают. А вдруг там меня все таки узнают? – Не думаю. Ты, конечно, похож на отца, но сам он пошел внешностью в мать. Едва ли старожилы что то заподозрят. – Стряпчий ностальгически улыбнулся. – Твоя бабушка была удивительная женщина. Не отличалась особой красотой, но умела растрогать твоего деда. Будь она жива, твой отец и граф никогда бы не рассорились: бабушка всегда примиряла людей. – А что представляли собой мои дядюшки? – спросил Ричард. – Родрик, старший брат графа, человек необузданного нрава, обожал всякие чудачества. На покрытие его долгов ушли огромные деньги. Состарившись, он заболел чахоткой и вскоре умер – возможно, чтобы уклониться от исполнения ежедневных насущных обязанностей. – А средний братец? – Генри был неудачником. Он понимал, что Родрик – любимчик отца, а Джулиус ближе матери. И вместо того чтобы стать самостоятельным человеком, он отвернулся от семьи. У него… не было расположения к дамам, он не хотел жениться, даже став наследником имения графа. Думается, все это он делал, чтобы насолить отцу. – Любопытная парочка! Я все больше понимаю, почему отец не желал иметь с такими родственничками ничего общего. В этот момент их разговор прервал какой то шум в приемной. Собеседники насторожились. Клерк Уилкс сердито кому то говорил: – Туда нельзя! Мистер Челмсфорд занят с клиентом! Дверь, однако, распахнулась, и в комнату влетел надменного вида долговязый господин лет сорока, с изрядно помятой физиономией. Его черная шевелюра и желтоватая кожа странным образом сочетались с холодными светло голубыми глазами. Одет он был шикарно, но вызывающе небрежно. Скользнув равнодушным взглядом по Ричарду, джентльмен остановил его на Джошуа, и насмешливо спросил: – Долго еще будет продолжаться этот балаган? Ваши затяжки с оформлением наследства приносят мне серьезные неудобства. Я намерен найти судью, который лишит вас права управлять имуществом графа! Челмсфорд бесстрастно посмотрел на него. – Не запугивайте меня, мистер Давенпорт, это вам не удастся. Вовлечение в дело канцлерского суда лишь затянет процедуру. У меня в запасе еще полгода, и я бы посоветовал вам пока жить по средствам. Незваный гость поджал губы. – В таком случае не выпишите ли мне небольшую ссуду из доверенных вам средств? В конце концов, это фактически мои деньги! – Вопрос пока еще не решен. Поскольку за имение и денежные фонды покойного несу ответственность я, на расходы, не предусмотренные законом, не будет выделено ни гроша. Уверяю вас: вы получите все до последнего пенни, если вас признают законным наследником. – Надеюсь, мы с вами навсегда расстанемся, мистер Челмсфорд, как только это произойдет! – Разумеется. – Рад, что мы понимаем друг друга! С этими словами долговязый господин вышел из кабинета. – Это и есть Реджинальд, твой кузен, – сообщил Ричарду поверенный. – Прошу любить и жаловать, как говорится. – Мое желание заявить во всеуслышание о том, что я принадлежу к роду Давенпортов, признаться, пошатнулось после этой встречи, – криво усмехнулся Ричард. – И много у меня таких родственников? – Много, но не все они так развязны. И даже сам Реджинальд впервые утратил самообладание и наорал на меня. Боюсь, он крупно проигрался на скачках или в карты. А скорее всего и там, и там. Реджинальд – отъявленный эгоист, хотя и прослыл бесстрашным драчуном. Говорят, он участвовал в нескольких дуэлях и крайне опасен. Он тревожит тебя? – Опасностью, на мой взгляд, грозит лишь кавалерийский отряд, превосходящий вас по численности в три раза. |
