Папа с улыбкой погладил меня по голове. Жест настолько обыденно-отцовский, что я не знала, как и реагировать.

— Пожалуй, можно подождать, пока я приеду, — решил он. — Я еще не готов вернуть тебя маме.

Его голос был полон нежности, и я подумала: неужели можно в буквальном смысле захлебнуться чувством вины? Оно подступило к горлу, обжигающе-горькое, как черный кофе.

Я отвела глаза, надеясь, что папа ничего не заметил.

Спросила:

— Ты куда едешь?

— На север. Поблизости от Йоркшира произошло еще одно нападение.

Можно было не уточнять, кто напал.

— И кстати, — прибавил папа, — мне нужно встретиться с одним волшебником в Линкольншире. Говорят, он занимается исследованиями демонов. Надеюсь, он поможет выяснить, откуда взялись Ник и Дейзи. Тогда, как только я вернусь, можно будет наконец приступить к распутыванию этого дела.

Возможно, когда он вернется, я и сама смогу ему кое-что сообщить насчет Ника и Дейзи. Я, правда, не представляла, как объясню папе, откуда у меня такие сведения. Об этом я старалась не думать, а то сразу начинал болеть живот. Я спросила папу совсем о другом — это тоже давно меня тревожило.

— Пап, а помнишь, как меня на дне рождения ранили?

— Да уж, смутно припоминаю.

— Быть главой Совета — стоит ли оно того? Если на тебя постоянно охотятся, может, лучше передать эту должность кому-нибудь другому? Устроить себе отпуск. Поехать на курорт. Завести роман.

Я думала, в папе снова пробудится мистер Дарси и начнет высокомерно сопеть, но он только невесело улыбнулся.

— Во-первых, я дал торжественную клятву употребить все свои способности на благо Совета. Во-вторых, сейчас обстановка неспокойная, но это ведь не навсегда. Я верю, что ты, Софи, когда-нибудь станешь прекрасным руководителем Совета.

Ага, если только руководителю Совета позволительно спать с врагом. Ну, то есть я же не собираюсь на самом деле… В общем, это просто метафора. Я буду спать с врагом в переносном смысле.

Наверное, мои странные мысли отчасти отразились на лице. Папа прищурился и добавил:

— Что касается романов, это совершенно бессмысленно.

— Почему?

— Потому что я все еще люблю твою маму.

Ух ты. Такого ответа я не ожидала.

Не успела я переварить папины слова, как он поторопился сказать:

— Пожалуйста, не делай далекоидущих выводов. Мы с твоей мамой никогда не сможем быть вместе.

Я махнула рукой.

— Успокойся, пап! Мне не двенадцать лет, и мы с тобой не в фильме «Ловушка для родителей». Просто… приятно это знать. Я думала, вы ненавидите друг друга, и потому мы с мамой без конца переезжаем — чтобы ты нас не нашел.

Он уставился в пространство.

— У мамы есть на то свои причины, — только и сказал.

Потом вздохнул и отвернулся.

— Вся магия мира не в силах разрешить сложности в сердечных делах, — негромко произнес папа, направляясь к себе в кабинет.

— Не то слово, — прошептала я, глядя на его удаляющуюся спину.

Два дня спустя папа уехал в Йоркшир, а я начала готовиться, как я выражалась мысленно, к «экспедиции». Такое название звучало проще и более по-деловому, чем «встреча» или, упаси боже, «свидание». И так я целый день просидела у себя в комнате — боялась, что Кэл и Дженна догадаются по лицу. От волнения я постоянно искрила магией, словно бенгальский огонь.

Спать я даже и не пыталась. Думала, три часа никогда не настанут. Наконец в половине третьего я натянула черную футболку и свободные брюки-карго, надеясь, что такой наряд подходит для встречи с человеком, в которого раньше была влюблена и который теперь стал твоим смертельным врагом.