|
– На самом деле вы просто не можете найти черную кошку в темной комнате, потому что ее там нет. Я же думаю, и этот взгляд многие мои коллеги разделяют, что Строителям просто не нужно было больше того, что они уже имели. К тому времени, когда они появились на Энее, они уже переросли надобность в материальном могуществе. Думаю, что они перестали нуждаться и в тех строениях, что мы теперь видим, – поэтому они их и покинули. И пример дидонцев – многие в одном – показывает нам путь, по которому пошли Строители; более того, они могли дать толчок такому направлению эволюции на Дидоне. Теперь же, в избранный день, они вернутся – ради всех нас.
– Мне приходилось слышать о таких идеях, профессор Тэйн, но… Татьяна устремила на Десаи пылающий взгляд: – Но вы полагаете, что тот, кто это придумал, свихнулся. Тогда как насчет вот чего: на Энее сохранилось больше, чем в других местах, руин сооружений Древних: в окрестностях моря Орка, на Маунт Хронос. Их никогда не исследовали так, как они того заслуживали, – сначала из‑за того, что преобладали другие интересы, потом из‑за того, что они оказались заселены. Но теперь… ох, конечно, это всего лишь слухи, слухи, вечно приносимые ветром пустыни… но все‑таки теперь говорят о предтече… Девушка почувствовала, что сказала, пожалуй, слишком много, и снова спряталась в свою раковину бесстрастности. – Пожалуйста, не считайте меня фанатичкой. Назовите это надеждой, сном наяву. Согласна, у нас нет доказательств чего‑либо, уж не говоря о божественном откровении. – Десаи почувствовал злорадство в ее улыбке. – И все же, комиссар, что, если существо, опередившее нас на миллионы лет, сочтет, что Терранская Империя нуждается в усовершенствовании?
Десаи вернулся в свой кабинет так поздно – рабочий день уже кончался, – что собрался было отложить все дела и отправиться домой: первый раз за несколько недель ему удалось бы увидеть своих детей еще не спящими. Но только из этого, конечно, ничего не вышло: его ожидало срочное сообщение. Секретарь‑компьютер, будучи машиной, не сказал Десаи, что следовало бы оставить, уходя, номер телефона, по которому с ним можно связаться. Вызов исходил от главы контрразведки. «Может быть, ничего такого уж жизненно важного, – устало подумал Десаи. – Файнштейн, конечно, знает свое дело, но уж слишком старателен». Он нажал на кнопку. Капитан ответил немедленно – он явно ждал звонка комиссара. После обычных приветствий и извинений он сообщил о случившемся: – Этот Айхарайх с Жан‑Батиста, вы помните, сэр? Дело в том, что он исчез, и при весьма подозрительных обстоятельствах. …Нет, ведь вы сами разрешили, да и его превосходительство тоже… У нас не было оснований подозревать его. Он даже отправился в свой первый выезд в пустыню с одним из наших патрулей. …Насколько можно понять из невразумительного рапорта этого олуха‑сержанта, Айхарайх умудрился узнать пароль. Вы же знаете, какие предосторожности мы принимаем со времени инцидента в Гесперийских холмах. Постовые сами не знают пароля – не знают его осознанно: им сообщают его под гипнозом одновременно с командой немедленно забыть и вспомнить только в нужный момент. Чтобы избежать случайностей, в качестве пароля мы используем бессмысленные звукосочетания или слова языков аборигенов с другого конца Империи. Если Айхарайх смог проникнуть в подсознание наших людей – особенно если учесть, насколько отлично строение его мозга от человеческого, – тогда он более сильный телепат, чем это признает возможным наука. …Так или иначе, сэр, он получил в свое распоряжение флайер, заговорил зубы диспетчеру и скрылся в неизвестном направлении. …Да, сэр, конечно, я проверил его досье и все, что мог. |
