|
С первого взгляда я понял: ей непонятно, ей трудно и страшно неудобно за себя. – Извините... Не могли бы вы делать вид, что разговариваете со мной о прокате автомоби-ля? – попросила она. И как бы невзначай обвела глазами фойе. – Дело в том, что нам запрещает-ся вести частные разговоры с клиентами... – Нет проблем! – сказал я. – Я выспрашиваю у вас расценки, вы мне о них подробно рас-сказываете. Никаких частных разговоров. Она слегка зарделась. – Вы уж простите... У нас в отеле очень жесткие правила. Я улыбнулся. – А зато вам очки идут! – Прошу прощения? – Я говорю, очки вам очень даже к лицу, – пояснил я. Она поправила пальцем оправу. И кашлянула пару раз в кулачок. Явно из тех женщин, ко-торых легко смутить. – Видите ли, я хотела спросить у вас кое-что... – произнесла она, справившись с замеша-тельством. – Кое-что личного характера. Мне вдруг захотелось погладить это лицо, успокоить ее хоть как-то – но это было невоз-можно, и я просто слушал, что она говорила. – Насчет отеля, о котором вы говорили вчера... Ну, который был здесь раньше, – очень ти-хо продолжала она. – Что это был за отель? Это был приличный отель? Я стянул со стойки буклет с картинками автомобилей и принялся делать вид, что стара-тельно его изучаю. – А что конкретно вы имеете в виду, когда говорите “приличный отель”? – поинтересовал-ся я. Она вцепилась пальчиками в концы воротничка белоснежной блузки, нервно потеребила их секунд десять. И снова откашлялась. – Ну... Я не знаю, как объяснить... Скажем, не было ли у него какой-нибудь странной репу-тации? Поверьте, мне это очень важно – узнать про тот старый отель... Я посмотрел ей в глаза. Как я уже заметил раньше, глаза были очень красивые, ясные. Я посмотрел в эти глаза чуть подольше – и она снова вспыхнула. – Я, конечно, не знаю, почему это для вас так важно, – сказал я. – Но если я начну расска-зывать – получится слишком длинно. Так что прямо здесь и сейчас у нас с вами разговора не выйдет. Вы же на работе – дел, наверно, по горло... Она покосилась на сослуживцев, суетившихся за стойкой приема. И прелестными белыми зубками закусила губу. Затем поколебалась несколько секунд – и решительно кивнула. – Хорошо. Тогда... не могли бы мы поговорить, когда я закончу работу? – А когда вы заканчиваете? – В восемь. Но здесь, около отеля, я с вами встретиться не могу. У нас очень жесткие пра-вила... Если можно, где-нибудь подальше отсюда. – Ну, если вы знаете, где можно спокойно поговорить, – я могу поехать куда угодно. Она снова кивнула, задумалась на пару секунд – и, вырвав страничку из блокнота, набросала авторучкой название заведения и простенькую схему, как добираться. – Ждите меня вот здесь. Я приду к половине девятого, – сказала она. Я взял у нее листок и сунул в карман. На сей раз она сама посмотрела мне прямо в глаза. – Только, прошу вас, не подумайте обо мне странного... Я вообще впервые в жизни так по-ступаю. Нарушаю правила, то есть. Просто в этом случае уже нельзя иначе. Почему – я потом объясню. – Ни в коем случае не думаю о вас ничего странного. Можете не беспокоиться, – сказал я. – Я не подонок какой-нибудь. Особой симпатии я обычно у людей не вызываю – но стараюсь не делать так, чтоб им было за что меня ненавидеть. Вертя в пальцах авторучку, она немного подумала над моими словами – но, похоже, не со-всем поняла их смысл. Ее губы сложились в неопределенную улыбку, а указательный палец еще раз поправил очки на носу. – Ну, до встречи! – сказала она и, раскланявшись со мной по-уставному, ушла в свою сек-цию. |
