|
Детектив шерифа Бенито Монтес вовремя вспомнил о схожем убийстве пожилых супругов в Кокосовом оазисе, совершенном месяца три назад. Он позвонил в отдел по расследованию убийств полиции Майами, а на следующий день приехал побеседовать с Бернардом Квинном. В противоположность ветерану Берни Квинну, Монтес был молод, коротко стрижен по моде, но столь же современно одет – в тот день на нем был темно синий костюм и шелковый галстук в полоску. Два часа сыщики сверяли записи по делам Фростов и Хенненфельдов, изучали фотографии. Они сошлись во мнении, что почерк убийц в этих двух случаях совпадал, сходной была и зверская жестокость расправ. И еще одна мелкая деталь: когда тела были обнаружены, в квартире играло радио, включенное, скорее всего, преступником. – Ты помнишь, что это была за музыка? – спросил Квинн. – Само собой! Тяжелый рок, такой громкий, что я голоса своего не слышал. – У нас аналогично, – кивнул Квинн, делая пометку в блокноте. – Это один и тот же мерзавец, – заявил Монтес решительно. – Без сомнения, один и тот же. – А ты уверен, что это был один человек? – полюбопытствовал Квинн. – Да, вполне. Он громадного роста, силен, как бык, и вдобавок умен. – То есть из образованных? – Нутром чую, что нет. – Согласен, – кивнул Квинн. – Он получает наслаждение, ловит кайф от этого, определенно садист. – А что скажешь о наших дохлых кошках? Монтес помотал головой: – Могу только предположить, что ему нравится убивать. Вероятно, передушил кошек, чтобы скоротать время, а потом шутки ради принес с собой. – А я по прежнему думаю, что это послание. Некая зашифрованная записка, к которой мы никак не подберем ключ. Когда Монтес собрался уезжать, Бернард Квинн извинился, что при встрече не смог присутствовать сержант Эйнсли, которого как раз направили на однодневную учебу руководящих кадров полиции. Монтес отнесся к этому легко. – Ничего, успеется, – сказал он на прощание. – Я думаю, все, что было до сих пор, только начало. Глава 3 Всю весну и все лето в тот год обитателей Южной Флориды мучила невыносимая жара и удушливая влажность, дождь лил ежедневно, редкий день обходилось без грозы. И в самом Майами частые сбои в электроснабжении, вызванные повышенным потреблением энергии, заставили обладателей кондиционеров испытать на себе, в каком неприятно липком мире живут те, кто не может их себе позволить. Жара действовала на нервы, повышала раздражительность и агрессивность, как следствие возросла преступность. Драки стенка на стенку, убийства на почве ревности, избиения жен и детей стали делом повседневным. Даже самые миролюбивые и сверхнормальные граждане легко выходили из себя и давали волю подспудно тлевшему темпераменту. Пустякового недоразумения на улице или автостоянке было достаточно, чтобы совершенно незнакомые люди лезли друг на друга с кулаками. Если повод оказывался более серьезным, случались и смертельные исходы. В отделе по расследованию убийств целую стену занимала огромная доска из белого тонированного стекла, которую сыщики окрестили “доской покойников”. В ее четкие графы и колонки заносились имена всех жертв убийств за текущий и предшествовавший годы, а также ключевая информация о ходе расследования. Здесь же значились имена подозреваемых. Если производился арест, отметка делалась красным фломастером. К середине июля прошлого года на этой доске были отмечены семьдесят убийств, из которых двадцать пять остались нераскрытыми. В июле нынешнего года убийств числилось девяносто шесть, а нераскрытых стало удручающе много – семьдесят пять. |
