|
Мимо придела Богоматери, гробницы Кольбера мы приближались к алтарю, одновременно совершая краткий обзор французской истории. Здесь проходил обряд крещения Ришелье, Мольера, мадам де Помпадур. Здесь Людовик XIV принял первое причастие, и здесь похоронили Лафонтена, Мирабо и уже упоминавшегося Мольера <Жан Батист Кольбер (1619 - 1683) - государственный деятель, финансист. Ришелье, Арман Жан дю Плесси (1585 - 1642) - кардинал, государственный деятель. Мольер Жан Батист Поклен (1622 - 1673) - комедиограф; Помпадур Жанна Антуанетта де Пуассон (1721 - 1764) - фаворитка короля Людовика XV ; Жан де Лафонтен (1621 - 1695) - писатель, баснописец, Мирабо, Оноре Габриель Рикети (1749 - 1791) - деятель Великой Французской революции.>. - Куда мы идем? - прошептал я. - Когда ты последний раз был на исповеди? - прошелестел в ответ Хуанито. - Ого, я еврей, мы не делаем вещей такого рода, - пояснил я. - Ну тогда это будет для тебя новый опыт. - Он подвел меня к исповедальной кабине. Я с отвращением разглядывал ее. - В чем дело? - спросил я. У южноамериканцев иногда прорезывается странное чувство юмора. - Входи, - сказал Хуанито, показывая на кабину. - Увидишь. Мне это не понравилось, но черт с ним, я вошел внутрь. Штора загораживала вид на церковный зал. Наклонившись вперед, я обнаружил люк, его открывают, чтобы говорить со священником. Я отодвинул дверцу и открыл люк. С другой стороны донеслись шуршащие звуки, будто священник поправлял свою сутану, или что он там носит. - Oui, mon fils? <Да, сын мой? (фр.)> - немного спустя проговорил мягкий голос. Я нетерпеливо пожал плечами. Ситуация определенно выводила меня из себя. Огромная полутемная церковь, фантастические очертания, бесчисленные свечи, величественные скульптуры, аромат ладана и благочестия - все вместе моментально вызвало у меня нервное несварение желудка. Это явно не мой Париж. Но все же мне удалось на этой сцене восстановить некоторую часть здравомыслия, и я произнес обычным разговорным тоном: - Привет, я Хоб Дракониан, кому имею удовольствие исповедоваться? - Мне сказали, что вы немного дурак, - проворчал совсем несвященнический голос по другую сторону перегородки. - Но все же не такой дурак, чтобы назначать встречу в исповедальной кабине, - заметил я. - Что это для вас, какое-то извращенное удовольствие? И, кстати, кто вы? - Разговаривая с вами, я должен оставаться невидимым, - сообщил голос. - Это место мне кажется самым безопасным из всех, какие я мог за короткое время придумать. И его преимущество в том, что оно рядом с вашим отелем. - Да, рукой подать, - согласился я. - Конечно, вы могли бы прийти ко мне в номер, я бы поставил несколько бутылок вина, и мы бы обо всем переговорили в цивилизованной манере. Я полагаю, это место безопасно до тех пор, пока священник не заинтересовался, во что мы играем в его кабине. - Священник в Маракеше, он в отпуске, - возразил голос. - По-вашему, мы не умеем устраивать такие дела? - Не знаю. А кто вы? - Вам нет необходимости этого знать. - Вы правы, - согласился я. - Но у меня также нет необходимости быть здесь. - Я встал. - Если вы захотите продолжить разговор, то найдете меня в "Пье дю Кошон", это рядом. |
