|
- Может быть, не будем приклеивать ярлыки, товарищ Лозгачев! Вы в этом уже поупражнялись. Я говорю: один карьерист наносит партии больше вреда, чем все ошибки старого большевика Криворучко. Криворучко их совершал, болея за дело партии, а карьеристу дороги только собственная шкура и собственное кресло. Наступило молчание. Затем Баулин медленно проговорил: - Неважно резюмируешь, Панкратов. - Как умею, - ответил Саша. Они, конечно, перетолкуют, извратят его слова. Саша понял это, как только закрыл дверь лозгачевского кабинета. Нашел с кем откровенничать! Он их не боится. Но глупо. В аудитории Саша сел на свое место, его фамилию даже не вычеркнули из журнала. И все же не верилось, что все кончилось. Вся история с Сольцем казалась нереальной. Реальное - это институт, Баулин, Лозгачев, поникший Криворучко... Он возвращался домой в переполненном вагоне трамвая. За окном быстро темнело - ранний, сумрачный зимний вечер. Напротив сидел нескладный мужичишко с редкой рыжей бороденкой, концы треуха свисали на рваный полушубок. Громадными подшитыми валенками он сжимал мешок, другой мешок лежал на скамейке, неуклюжие крестьянские мешки, набитые чем-то твердым и острым, всем мешали в тесном вагоне. Он беспокойно оглядывался по сторонам, спрашивал, где ему сходить, хотя кондукторша обещала предупредить. Но в глубине его искательного взгляда Саша чувствовал что-то суровое, даже жесткое. У себя дома этот мужичонка, наверно, совсем другой. Мысль о том, как меняется человек в разных условиях, Саша записал на обложке тетради с курсом мостов и дорожных сооружений, чтобы дома переписать в дневник, который то начинал, то бросал, а теперь твердо решил вести. 13 Поздно вечером, когда Саша ложился спать, вдруг позвонила Катя. Как и прежде, молчание в трубке, потом короткие гудки, снова звонок. - Катя, ты? - Не узнал? - голос ее раздавался издалека, будто она звонит из пригородного автомата. - Как узнать, если ты молчишь? - Молчишь... Тут не раскричишься. Как живешь-то? - Живу, тебя вспоминаю. - Вспоминаю... Девочек не хватает? - Разбежались мои девочки. Ты как? - Как, как... По тебе Маруся скучает, помнишь Марусю?.. Влюбилась в тебя, приведи, говорит, своего черноглазого. - Я готов. Когда пойдем? - Пойдем... Чего захотел, я мужняя жена. - Вышла за своего механика? - Механик... Техник-механик, жулик-карманник. - Выпила, что ли? - А ты подносил? - Когда встретимся? - Где это мы встретимся? На улице тридцать градусов, отморозишь свои причиндалы. - Так ведь Маруся нас ждет. - Ждет... К ней муж приехал. Ладно, на Девичку приходи. - А пойдем куда? - На кудыкину гору. |
