— Потому что богиня так решила! — Риган стукнул посохом о землю. — Там, на тёмной половине Эриу, — продолжил он уже спокойно, — в лабиринте оскверненных пещер, где лживый жрец вершит своё недоброе колдовство — там в его темнице таится Сенамотис, огненный дух скифских земель. Она ждёт, когда ты освободишь её.

Кайден хмыкнул.

— Она была похищена в ту ночь, когда возлегла с тобой, — продолжил Риган, чувствуя, как на него нисходит вдохновение, — а когда я пытался остановить это, поговорив с тем, кто привел её к тебе, твои люди схватили меня, и ты, не выслушав меня, бросил в шахты — и мне пришлось покинуть твои земли в спешке, чтобы отправиться на поиски. О, несведущие! — он воздел посох вверх. — Вы пытались меня остановить! Как будто дано людям остановить богов…

— Ты не…

— Молчать! — Риган снова стукнул посохом о землю. — Ты готов меня слушаться?

— Это вернёт мне Сенамотис?

— Да.

Кайден торопливо кивнул.

— Тогда пусть твои войска разрушат прибежище зла и убьют всех нечестивых жрецов. Разрушь Арму до основания! Так богиня говорит через меня!

Кайден медлил. Перед мысленным взором его промелькнули блестящие стрелы, вспахавшие землю у его ног. Мысленно он прикидывал, сколько на побережье было бойцов.

— Мне надо подумать, — сказал он.

— Думай, — Риган с презрением отвернулся от него, — но помни — богиня не любит ждать.

Глава 42

Проливной дождь, начавшийся, едва закончилось торжество, омрачил последующие три дня пребывания Кайдена в Таре. Остальные гости перебрались в пещеры и продолжили празднование уже там — какой бы ни была погода, помыслить о том, чтобы возвращаться домой в одну из священных ночей, никто из них не мог.

Кайден же законов туатов не знал и потому, помаявшись бездельем первый день, решил не тратить времени впустую. Оставив вместо себя одного из братьев, сам он покинул Тару под покровом темноты и направился к берегу, где остались стоять его корабли.

Не успел он проехать и нескольких лиг пути, как в черноте ночи, укрытые пеленой сплошного дождя, вдалеке показались силуэты колесниц.

Кайден замедлил путь и отдал распоряжение своим воинам занять место по обе стороны от дороги, чтобы в случае опасности ударить с двух сторон.

Кавалькада из шестнадцати коней стремительно приближалась, и теперь Кайден уже мог разглядеть, как разлетаются в разные стороны брызги воды от невидимых в темноте чёрных колёс.

Вынув из–за пояса меч, он крепко сжал его в руках, но сам остался стоять посреди дороги, ожидая, что произойдёт.

Ещё несколько минут понадобилось колесницам, чтобы приблизиться настолько, что Кайден мог различить высоких женщин — в одеждах, сливавшихся цветом с листвой, — стоящих на колесницах.

В его стране женщины не водили колесниц. И в первую секунду, увидев возниц, Кайден подумал было, что это духи ночи явились забрать его к себе.

Предводительница их воздела руку, останавливая едущих следом за ней. Ладони Кайдена вспотели, но он лишь крепче стиснул рукоять меча.

— Ты — Кайден, сын чужой земли? — спросила она, останавливая колесницу в десятке шагов. Кайден видел, как следовавшие за ней женщины вскидывают копья, будто приготавливаясь к броску.

— Я, — сказал он.

— Я — дочь Кейсар. Хочу говорить с тобой.

Кайден облегчённо вздохнул.

— Что ты хочешь от меня? — спросил он, всё же не выпуская меча из рук.

— Мы — дети Кейсар. Мы — те, кто был на этой земле до того, как сиды пришли сюда. И мы хотим вернуть эту землю себе.

— Вот как? — Кайден не смог скрыть улыбку.