Поколебавшись, он подозвал к себе одного из друидов и, передав ему нож, сам выглянул во двор. Риган замер, не веря глазам, когда увидел, как из пещеры, ещё несколько часов назад заваленной огромным валуном, несутся вперёд вооружённые копьями воительницы.

Секунду он стоял неподвижно — не в силах осознать, что неприступная Тара, ворота которой были прочно закрыты, стала жертвой атаки изнутри.

Затем развернулся, чтобы отдать приказ — какой, он ещё и сам не знал — и тут же увидел, как воины Кайдена вскакивают из–за стола и, один за другим доставая из ножен мечи и ножи, бросаются на друидов. Сиды, сидевшие за столом, не дожидаясь команды, тоже повскакивали с мест — и кровь полилась рекой.

— Дану, сюда! — только и успел крикнуть Риган и с силой провёл рукой по стене, открывая проход, ведущий в темноту.

Дану, не мешкая, бросилась к нему и первая нырнула во мрак, но тут же Риган понял, что совершил ошибку — тело богини метнулось обратно спиной вперёд и отлетело к стене. На лице ее было написано удивление, а руки сжимали торчащее из живота копьё.

Риган перевёл взгляд на проём коридора и встретился взглядом с зелёными глазами Кейсар. Она стояла в глубине, и десяток воительниц, стоявших впереди, охраняли её.

— И что теперь? — только и спросил Риган.

— Теперь ты умрёшь, — прозвучало из темноты. Ещё одно копьё метнулось вперёд и застряло в каменной плите, запечатавшей проход.

Глава 43

Дея не сразу нашла себе место в тереме отца. Всё здесь казалось чужим, и сами люди, обитавшие здесь, теперь смотрели на неё косо — как на чужачку.

Ещё более обидным было покидать Девона в тот момент, когда творилась история — замерзшая, казалось бы, на сотни лет. Да и саму разлуку она переносила не слишком хорошо.

Девон то и дело мелькал в её голове, и избавиться от мыслей о нём Дея, как ни старалась, не могла. Радость встречи с родными меркла, и сердце Деи стремилось туда, в Арму, где она провела последний год.

Отец выслушал нерадивую дочь, изредка кивая и интересуясь количеством воинов, которые приплыли вместе с заморским царём, но едва история Деи подошла к концу, ничего не ответив и ничего не пообещав, сообщил:

— Ты предала свой род.

Дея вздрогнула. Глаза её распахнулись от удивления и обиды.

— Я…

— Ты сама знаешь, какие надежды я на тебя возлагал.

Дея отвела глаза.

— Ты должна была стать моей наследницей, а ты стала… жрицей, — в голосе Горностая прозвучало презрение, которого Дея не ожидала. Она снова резко вскинулась, вглядываясь в лицо отца.

— Я принесу тебе власть, отец, но другую власть. Ты ещё молод. Ты можешь произвести других детей.

— Ничего другого мне не остаётся, — Горностай поморщился и махнул рукой. — Теперь уйди.

— Ты сделаешь, как просил Девон… Великий Друид?

Горностай наградил Дею сердитым взглядом.

— Так Девон или Великий Друид?

И снова Дея потупила взгляд.

— Я знаю, отец, ты сказал, что он никогда не ступит в твой чертог. Но прошло много времени. Духи Ястребов уже никого не тревожат. Богиня давно его простила.

— Богиня… — Горностай поморщился. — Я от своего не отступил. Он никогда не вступит в мой дом, тем более после того, что сделал с тобой. Как твоя ладонь?

Дея протянула перед собой руку, и отец пристально осмотрел её со всех сторон.

— Всё зажило, — подтвердила Дея то, что отец уже видел сам.

Крякнув тихонько про себя, Горностай отвернулся.

— Уйди, — повторил он.

— Ты сделаешь?..

— Потом решу.

Впрочем, для себя он решил уже всё и на следующее утро отправил гонцов в туаты, которые подчинялись ему, и в туаты, которые ему доверяли.