— Ладно, — Кейли кивнула. — Но я её не унесу.

— С этим я разберусь. Смотри! — Бальтенет указала пальцем туда, где находился холм. — Тебя ищут.

Кейли машинально проследила за её взглядом, но не увидела там никого, а когда обернулась — Бальтенет уже не оказалось рядом.

До Лугнасада оставалось несколько дней, а совет всё продолжался. Вожди почти сошлись в том, что противнику нужно дать отпор, но продолжали обсуждать, кто поведёт войско в бой.

Зевая, Кейли сидела на своём троне и то и дело поглядывала на Дею, стоящую за плечом у отца. Она опасалась, что Дея раньше времени уедет домой, но этого так и не произошло.

Составить напиток оказалось довольно легко — Мобиногинон изобиловал травами, с которыми Риган её уже познакомил, а Лис ничуть не удивляло, что их подавшаяся в друиды племянница занимается сбором сорняков. Кейли уже успела угостить некоторых из дядьев отварами, дарующими силу, и тем завоевала немалое уважение с их стороны, однако по–прежнему оставалась чужой. Кейли всё явственнее казалось, что они попросту еёбоятся.

Мириться с Деей Кейли не пыталась — только осторожно наблюдала со стороны. Приживалка Девона выглядела такой же одинокой, как и она сама, и от мыслей об этом на душе у Кейли становилось легко.

В ночь Лугнасада вожди достигли видимости соглашения и решили отдать решение на откуп судьбе — сразу после разжигания костров они должны были тянуть жребий, чтобы определить того, кто поведёт войско, и жребий вытянул Горностай.

— Повезло, — разочарованно сказал один из дядьев Кейли. Дея, готовившая банки для жеребьёвки, промолчала.

Ей всё сильнее хотелось вернуться домой, но не в терем Горностаев, а в Арму. С удивлением она поняла, что хотя и скучала всю зиму и всю весну по родным, теперь дом её там, где Девон. Впрочем, если ей и предстояло отправиться туда, то только вместе с войском короля.

Она при первой же возможности покинула торжество и, спустившись к реке, долго смотрела в туман, повисший над лесом, пока позади не раздался шорох шагов.

Дея инстинктивно опустила ладонь на рукоять меча и, повернув голову, увидела перед собой Кейли с кувшином в руках.

— Мне стыдно за то, как закончился наш прошлый разговор, — сказала Кейли, подходя к ней вплотную, — пусть наши учителя ссорятся между собой, но нам нечего делить. Испей моего вина в знак того, что мы с тобой снова подруги.

Дея приняла кувшин из её рук и на всякий случай принюхалась, а потом испытующе посмотрела Кейли в глаза.

— Жаль, что ты мне не доверяешь, — разочарованно заметила та. Вынула кувшин из пальцев Деи и, запрокинув голову, сделала большой глоток. — Видишь, — она снова посмотрела на Дею. — Это просто вино. Омела, пряные травы и мёд.

Дея, устыдившись своей трусости, снова взяла в руки кувшин и залпом осушила его.

Кейли улыбнулась.

— Вот и всё, — сказала она.

Дея удивлённо посмотрела на неё.

— Идём на холм.

Кейли сама сделала первый шаг в направлении толпы, но когда Дея попыталась последовать за ней, ей удалось сделать только пару шагов. Мир закружился, и земля ушла у неё из–под ног. Уже сквозь марево, накрывшее её, она слышала будто эхо звеневший голос Кейли: «Вот и всё».

Глава 44

Шёл тринадцатый день осады Армы, когда Девона оторвали от чтения просьбой явиться в церемониальный чертог.

К тому времени в храмовом комплексе не изменилось ничего — разве что коров приходилось ходить пасти в горные долины, где им вряд ли надолго бы хватило еды. Всё, кроме пастбищ, в Арме было своё. Колодцы, скот и рощи, полные плодов.

Девон, тем не менее, пребывал в мрачном расположении духа. Неизменность безрадостного положения тяготила его — сердцем он предпочёл бы бой, но умом понимал, что нет смысла рисковать людьми.