Девон, тем не менее, пребывал в мрачном расположении духа. Неизменность безрадостного положения тяготила его — сердцем он предпочёл бы бой, но умом понимал, что нет смысла рисковать людьми.

Не найдя лучшего занятия, Девон продолжал повторять заклятья, которые учил, когда был ребёнком, в надежде, что одно из них поможет ему отомстить.

Он всё чаще думал о прошлом — о том, как неожиданно мало оно значило для него теперь. Ненависть к Ригану продолжала тлеть, но Девон почти уже забыл годы плена, ученичества — и помнил только о том, как пролилась кровь его близких, навсегда сделав его отверженным в глазах других сидов.

Так прошли тринадцать дней — и вот теперь раздался стук, и на пороге показался Лугус, один из друидов, прислуживавших ему.

— Вы заняты?

— Нет, — Девон отложил в сторону книгу.

— У нас… Ммм… гости.

Девон поднял бровь.

— Они сломали ворота? Я бы услышал бой.

— Нет, ри. Выгляните в окно.

Девон встал и медленно подошёл к проёму, ведущему на балкон.

Остановился, разглядывая фигуру в балахоне — некогда, должно быть, белоснежном, а сейчас изорванном и потерявшем цвет — державшую изогнутое женское тело на руках.

— Как он сюда попал? — выдохнул он.

— Спросите у него, мой король.

Девон стремительно пересёк келью и, на одном дыхании пролетев череду коридоров, почти выбежал во двор.

— Как ты сюда попал? — повторил он.

Риган стремительно развернулся. Девон увидел его бледное и усталое, внезапно постаревшее лицо. Волосы друида были растрепаны, но он держался упрямо и очевидно чувствовал себя королём. Поза его разозлила Девона ещё больше, но затем взгляд его опустился к лицу женщины, которую Риган держал на руках. Дану трудно было узнать — такой слабой и человеческой она казалась сейчас. Руки её безвольно обвисли к земле, а праздничные одежды испачкала кровь.

— Из других миров, — коротко оборвал Риган его мысли, — помоги ей. Поговорим потом.

Секунду Девон колебался — желание оставить Дану умирать боролось с ощущением незаконченности, бессмысленности такой смерти. Он понял вдруг, что хотел не только отомстить — он хотел разобраться во всём до конца. Хотел понять, зачем было убивать всех, кто был его семьёй. Из–за нарушения гейсов? Девон не мог поверить, что дело в простых предрассудках. Должно было быть что–то ещё, и он хотел узнать: что.

— Отнесите её в храм, — Девон махнул рукой, подавая скопившимся вокруг друидам знак. — А ты — за мной.

Друиды бережно приняли раненую из рук Ригана и вчетвером, стараясь обеспечить ей всяческий комфорт, понесли в сторону пещеры целителей.

Девон развернулся, не сомневаясь, что Риган выполнит приказ — а если не выполнит, ему помогут друиды, пристально смотревшие на него со всех сторон.

Риган в самом деле оценил окружение и решил не затевать спор. Следом за Девоном он миновал двор и вошёл в небольшое святилище, которое Девон выбрал для разговора. Вход к нему предварял небольшой туннель, а единственное окно находилось под потолком. Едва оба оказались внутри, Девон резко развернулся и, зло глядя на него, прошипел:

— Как понять — из других миров?! Нет никаких миров!

Риган покосился на дверь.

— Здесь некому нас подслушать, я за милю услышу шаги.

Риган вздохнул и посмотрел на Девона.

— Тара захвачена, — устало сказал он. Отыскал взглядом скамью у стены и едва ли не рухнул на неё.

Несколько секунд Девон обдумывал его слова. Он не чувствовал ничего. Даже Дану ему было жаль больше, чем пещерный город, бывший для него тюрьмой.

— Что с того? — спросил он.