— Но ты же плачешь. Я хочу тебе помочь.

Он попытался развернуть девушку к себе лицом, но она затрясла головой и отодвинулась дальше в тень.

— Господин накажет и вас, и меня.

Девон усмехнулся.

— Он нас накажет, даже если мы заклеим себе рты и вечно будем молчать.

Шутка явно не удалась, потому что девушка разрыдалась ещё сильней.

— Да что с тобой? — Девон нахмурился и снова потянул её за плечо.

— Подождите, — девушка накрыла его руку своей. — Обещайте, что не будете трогать меня. Тогда я расскажу вам всё.

— Ну… хорошо, — Девон убрал ладонь, но лицо его оставалось так же мрачно.

Однако, вопреки обещанию, девушка не говорила ничего. Девон уже начинал терять терпение, когда она наконец произнесла:

— Меня зовут Иннис. Я служила богине с тех пор, как родилась, — она замолкла, видимо, сглатывая вставший в горле ком, прежде чем продолжить: — Не так давно я прислуживала богине на пиру, и она отдала мне приказ привести одного красивого юношу к ней. Я увидела его и… И подумала, что потеряла себя. Я смотрела и смотрела на него, и боялась подойти — пока он сам не подошёл ко мне. Мы перемолвились с ним всего парой слов, а затем я закончила выполнять приказ и ушла.

— И что произошло потом?

— Потом… — Иннис снова замолкла. — Потом Риган нашёл меня. Он забрал меня у богини, и она не сделала ничего. Совсем ничего, чтобы защитить меня. Как будто бы я никогда не принадлежала ей. Как будто бы я всегда была только его. Господин, обещайте, что не будете перечить ему. Обещайте, что будете слушаться его. Я боюсь, что с вами случится то же, что и со мной.

— Да что с тобой произошло? Он тебя наказал?

— Обещайте.

— Нет! Я ненавижу его и никогда не стану служить. Это он послал тебя? — Девон в ярости дёрнул девушку за плечо и замер, наконец увидев её лицо — иссечённое уродливыми полосами шрамов, ещё не переставших кровоточить, и знакомые раскосые глаза.

Девон невольно попятился.

— Нет… — прошептал он. — Нет, это он послал тебя!

— Обещайте мне, господин!

Девон уже не слышал её, он нёсся по лабиринту пещер прочь, и ему казалось, что плач преследует его, летит за ним.

Глава 11

Дее из дома Горностая исполнился двадцать один год. Впервые по законам друидов она была допущена на священный пир — и так совпало, что именно этот пир был первым, который проводился не в Таре, как во все прошлые века, а в Арме, новой святыне богини Дану.

Дея покинула корпус, где обучали детей Дану, более трёх лет назад — в тот день, когда нового наследника старшего Горностая по дороге в Тару, где его должны были искупать в бычьей крови и назвать именем рода — похитили фоморы. Вместе с ним исчезла и его мать. Отец Деи, прежде чем предаваться горю, посчитал необходимым вернуть единственную наследницу в дом — хотя как воину из внутреннего круга Горностаев ему и было дозволено завести троих сыновей, он имел лишь двух детей, и один из них теперь, видимо, был мёртв.

Дея восприняла возвращение с равнодушным спокойствием — она никогда не ожидала ни большего, ни меньшего от отца. Оставшиеся три года она навёрстывала упущенное, занимаясь больше стрельбой из лука и работой с мечом, чем изучением премудрости друидов, однако знаний, полученных в академии, не забывала — там, оставшись в одиночестве после ухода Девона, она всерьёз увлеклась знанием звёзд. Поначалу она просто перечитывала книгу, которую разбирала вместе с Девоном раз за разом, с каждым разом понимая в ней всё больше. Со временем, однако, она почувствовала, что начинает понимать скрытый смысл знамений и сопоставлять их с тем, что читала в других книгах — по истории туатов.