— Так что же? — спросил аль-Лейси.

— Я должен вернуться к управляющему, мы договаривались, — ответил Заклат.

31

— Господин управляющий, Хамданы убили Кодру! — сказал Заклат и в упор посмотрел на аль-Эфенди. В то же время краем глаза он наблюдал за Ходой-ханум и Габалем, который стоял рядом с ней.

Оказалось, это не было новостью для аль-Эфенди.

— Я знаю, что он исчез. Ты думаешь, надежды нет?

В утреннем свете, проникающем в зал через дверь, черты Заклата казались еще отвратительнее.

— Его никогда не найдут, поверьте моему опыту в таких делах, — сказал он.

Посмотрев в лицо Габалю, который уставился в стену перед собой, Хода нервно сказала:

— Если это так, то положение более чем серьезное.

— Надо наказать всех. Иначе нам придется плохо, — разминая пальцы, отозвался Заклат.

Аль-Эфенди перебирал четки.

— Он был нашим лицом, олицетворением нашей силы!

— Да всего имения! — подчеркнул Заклат.

Габаль прервал свое молчание:

— Разве это какое-то исключительное преступление на нашей улице?

Услышав слова Габаля, Заклат вскипел:

— Не стоит тратить время на болтовню!

— Докажи, что его убили!

Аль-Эфенди ответил неестественно грубо, отбрасывая все сомнения:

— Никто из жителей не исчезал подобным образом. Если только человека не убивали…

Даже влажное дыхание осени не смогло разрядить напряженную атмосферу зала, накаленную жестокими намерениями.

— Преступление вопиет так, что отдается в соседних кварталах. А мы теряем время! — вскричал Заклат.

— Но Хамданы сидят по своим домам! — настаивал Габаль.

— Неразрешимая загадка, — усмехнулся Заклат с каменным лицом.

Он уселся удобнее и сверлил Габаля взглядом.

— Ты думаешь только о том, как оправдать родню, — произнес Заклат.

Габаль сделал над собой усилие, чтобы подавить возмущение, но голос его зазвучал резко:

— Я думаю о справедливости. Вы набрасываетесь на них с кулаками за малейшую провинность, порой вообще без причины. Да и сейчас ты думаешь только о том, чтобы заручиться поддержкой управляющего и устроить резню этих невинных.

Глаза Заклата сверкнули злобой:

— Твоя родня — преступники. Они убили Кодру, который охранял их имущество.

— Господин управляющий! — обратился Габаль к аль-Эфенди. — Не дайте этому человеку утолить свою жажду крови!

— Если потеряем авторитет, то вместе с ним потеряем и жизни! — ответил аль-Эфенди.

Хода посмотрела на Габаля:

— Ты хочешь, чтобы нас похоронили заживо на этой улице?

— Забыв о своих благодетелях, ты печешься об убийцах, — с ненавистью выпалил Заклат.

В груди у Габаля нарастал гнев, он уже не мог сдерживаться:

— Они не убийцы! На нашей улице их хватает.

Рука Ходы сжала край голубой шали. Аль-Эфенди засопел так, что ноздри его задрожали, а лицо побелело. Довольный их реакцией, Заклат съязвил:

— Понятное дело, почему ты их защищаешь. Ты — один из них!

— Не могу поверить, что ты ополчился против преступников. Ты же их главарь!

Побледнев, Заклат резко поднялся.