Рэг ткнулся головой в его плечо и затих. Белёк, оказавшийся между родичами, принялся дёргать завязку на малице Доги.

А Ынгли отодвинула полог из тяжёлой моржовой шкуры и вошла в хижину.

Внутри было холодно и пахло сыростью давно оставленного жилья, но промозглый холод не убил добрых хранителей жилища. Пучки мха висели на кожаных шнурках у оконца, и шкуры клыкобоев устилали место для сна, и на большом каменном горшке примостился черпачок, сделанный из створки очень крупного гребешка. В ямке у очага Ынгли нашла огниво, оставленное тут, видимо, на всякий случай, а рядом, в ящичке, склеенном из створок таких же гребешков, лежали цветные кручёные ракушки — игрушки для бельков. Ынгли снова стало нестерпимо тоскливо: ведь именно для них, на случай беды, взрослые оставили — и, наверное, всё время проверяли — и воду, и растопку для огня, и саму хижину здесь, на этом маленьком пляже, куда так трудно добраться… Кто бы мог подумать, что так тяжело и страшно принимать заботу и любовь от уже мёртвых родичей! Но плакать было нельзя.

Ынгли сняла пучок сухого мха и высекла на него искру. Она уже раздувала тлеющий огонёк, когда вошёл Рэг с ворохом пересохших водорослей.

— Бельков сюда уже можно? — спросил он, складывая топливо рядом с камнями очага.

— Несите, — позволила Ынгли. — Духи нас тут ждали, ты же видишь. И вообще — это же наши духи, какой от них вред может быть белькам… А где остальные мальчики?

Вопрос услышал Хэно, вошедший с бельками в руках и двумя сумками через плечо.

— А Дога и Ындо пошли поплавать, — сказал он. — Вдруг родоначальница загнала косяк серебрянок в залив? Есть очень хочется — и бельков надо покормить.

Ынгли сунула в разгорающийся огонёк несколько ломких чёрных веточек.

— Молодцы, — сказала она. Несите всех бельков сюда, зачем оставили снаружи?

Впрочем, бельки и сами не желали оставаться одни на пустынном берегу. Раньше, чем Хэно успел положить малышей, под полог вполз старший белёк и попытался встать на ножки, держась за полог.

— Э! — сказал он, блестя глазками, и Нерпочки невольно рассмеялись.

Спустя очень малое время огонь в очаге горел, бельки постарше возились с ракушками и галькой, совсем маленькие спали, а Ынгли и двое её младших воинов, не решаясь пойти собирать крабов и ракушки, чтобы перекусить, сидели и ждали, когда вернутся охотники.

Охотники вернулись скоро. Дога тащил ледяную рыбину, такую громадную, что Ындо приходилось придерживать её за хвост — но богатый улов почему-то почти не радовал их. Ынгли удивлённо взглянула в лица родичей.

Мальчики положили рыбину на каменную плиту и принялись отогреваться.

— Мы видели чёрный парус, — сказал Дога, присев к очагу. — Я вынырнул — и увидел, как вдоль берега плывут Акулы. Хорошо ещё, что удалялись, а не приближались. Вода холодная, а мне показалось, что я нырнул в кипяток — так мне стало.

Ындо устроился рядом, согласно тронул Догу за плечо.

— Так, всё так. Они не просто так шляются вокруг острова, они разыскивают нас. Найдут — убьют, но в море уйти нельзя. Тут — ещё найдут или нет, а в море они издалека увидят парус.

— Они обратились к своим родоначальникам, — сказал Дога хмуро. — Мы видели плавник синей акулы. Думаешь, она тоже просто так там рыщет?

— Как ты думаешь, акула может съесть нашу родоначальницу? — спросил Рэг тоненьким дрожащим голосом.

— Ну что ты, несмышлёныш! — строго и снисходительно, бессознательно копируя бабушку Угэли, сказала Ынгли.