Флетчер ехал по крайней левой полосе, чуть-чуть превышая разрешённую скорость, когда Льюк спросил:

— Папа, когда ты впервые влюбился?

Нат чуть не врезался в шедшую впереди машину, но вовремя сбавил скорость и вернулся на среднюю полосу.

— Мне кажется, первую девушку, которой я всерьёз увлёкся, звали Ребекка. Она играла Оливию, а я — Себастьяна в школьном спектакле. — Он помолчал. — А что, ты увлёкся Джульеттой?

— Конечно, нет, — ответил Льюк. — Она — дура; красивая, но дура. — Последовало долгое молчание. — А как далеко у тебя зашло с Ребеккой? — в конце концов спросил он.

— Насколько я помню, мы немного поцеловались, — ответил Нат. — И ещё, как это тогда называлось, пообжимались.

— Тебе хотелось пощупать её грудь?

— Конечно, но она мне не позволила. До этого я дошёл, только когда был первокурсником в колледже.

— Ты её любил?

— Тогда я так думал, но на самом деле это случилось, когда я встретил твою мать.

— Значит, мама была первой женщиной, с которой ты был близок?

— Нет, до неё была ещё пара девушек: одна во Вьетнаме и одна, когда я учился в колледже.

— Но ни одна из них от тебя не забеременела?

Нат перешёл на крайнюю правую полосу и поехал на скорости, значительно ниже разрешённой. Он помолчал.

— А что, от тебя кто-нибудь забеременел?

— Не знаю, — ответил Льюк. — И Кэти тоже не знает, но, когда мы целовались в гимнастическом зале, я перепачкал ей всю юбку.

Флетчер провёл у своей дочери ещё час, а потом поехал обратно в Хартфорд. Джордж ему понравился, а Люси сказала, что он — самый умный мальчик в классе.

— Поэтому я выбрала его руководить своей кампанией, — объяснила она.

Через час Флетчер вернулся в Хартфорд, и когда он вошёл в палату, где лежал Гарри, там он застал ту же картину. Он сел рядом с Энни и взял её за руку.

— Его состояние улучшилось? — спросил он.

— Нет. С тех пор как ты ушёл, он даже не пошевелился. Как Люси?

— Я сказал ей, что она — симулянтка. Примерно полтора месяца у неё нога будет в гипсе, но это её нисколько не обескураживает. Она даже уверена, что это поможет ей стать старостой класса.

— Ты рассказал ей про дедушку?

— Нет, я даже ей соврал, когда она спросила, где ты.

— Ну, и где я была?

— Председательствовала на собрании школьного совета.

Энни кивнула.

— Так и было, только в другой день.

— Кстати, ты знала, что у неё есть кавалер? — спросил Флетчер.

— Ты имеешь в виду Джорджа?

— А ты уже знакома с Джорджем?

— Да. Но я бы не назвала его кавалером. Он скорее — преданный раб.

— А по-моему, Линкольн отменил рабство ещё в 1863 году, — сказал Флетчер.

Энни повернулась к мужу:

— Это тебя волнует?

— Конечно, нет. Раньше или позже у Люси должен появиться кавалер.

— Я не это имею в виду, как ты понимаешь.

— Энни, ей — только шестнадцать лет.

— Когда я познакомилась с тобой, я была ещё моложе.

— Энни, ты забыла, что в колледже мы боролись за гражданские права, и я рад, что мы передали это убеждение нашей дочери.

40

Когда Нат высадил сына у школы имени Тафта и вернулся в Хартфорд, он почувствовал себя виноватым из-за того, что у него не было времени навестить родителей.