-  Что это у тебя, ученица? - сунул нос в бокал Креол. - О, это как раз хорошо! Дай сюда!

    -  Может, прекратишь меня так называть? - спросила Вон, не выпуская бокала. - Я все-таки теперь твоя невеста.

    -  И что с того? - недовольно поморщился маг. - Как я должен тебя называть?

    -  Ну я не знаю… как-нибудь ласково… придумай сам, в конце концов!

    -  Хы!..

    -  И что это твое «хы» означает?

    -  Ты разучилась понимать по-шумерски? «Хы» означает «хы». И ничего сверх того.

    -  Ты сейчас говоришь по-английски.

    -  Может быть. Но бокал все-таки отдай.

    -  Не отдам. Спиртное магам вредно.

    -  Этому тебя научил я, если не забыла. Думаешь, я не знаю своей нормы?

    -  Хм-м…

    -  Ученица, твой учитель приказывает тебе отдать бокал с вином! - рявкнул Креол.

    -  А что еще мне приказывает мой учитель? - приподняла брови Ванесса. - Может, снять платье и наклониться?

    -  Это твой учитель прикажет тебе немного позднее.

    Ванесса вздохнула, понимая, что с шампанским придется все-таки расстаться. Креол иногда бывает упрямым, как тысяча ослов, - если на что-то нацелился, то не успокоится, пока не завладеет.

    Отдав бокал, Вон завертела головой, ища паладина и маршала. Первого она заприметила довольно быстро - он вел светскую беседу со смуглым мужчиной в костюме арабского шейха. Возможно, это и был арабский шейх - на балу собрались господа со всех концов света.

    -  Так в каком году вы родились, почтенный? - на безукоризненном английском спросил араб.

    -  Боюсь, этот вопрос меня несколько затрудняет, - виновато произнес лод Гвэйдеон. - Я запамятовал, какой сейчас год по вашей хронологии…

    По счастью, его собеседник решил, что под «вашей хронологией» паладин имеет в виду календарь хиджры. Понимающе кивнув, он сказал:

    -  По нашей хронологии сейчас тысяча четыреста двадцать седьмой год.

    -  В таком случае я родился в тысяча триста шестьдесят пятом, - сосчитал лод Гвэйдеон. - Мне шестьдесят два года.

    -  О, возраст Мухаммеда! - расплылся в улыбке араб.

    Лод Гвэйдеон недоуменно поднял брови. А шейх пустился в длинные рассуждения, объясняя новому знакомому, как устроен календарь хиджры, чем он отличается от общепринятого и почему лод Гвэйдеон заблуждается, считая, будто родился в тысяча триста шестьдесят пятом.

    Через некоторое время Ванесса заметила и Хобокена. Тот активно флиртовал с престарелой дамой в костюме Марии-Антуанетты. Получалось не очень - бравый вояка всегда увереннее чувствовал себя на плацу, чем на танцполе, - но дама снисходительно прощала собеседнику некоторую неуклюжесть. Ее буквально заворожили роскошные маршальские усищи. Перед выходом в свет Хобокен так навострил их воском, что теперь мог подвесить с обоих концов по елочной игрушке.

    -  До чего же холодная у вас рука, дорогой Бокаверде! - пораженно воскликнула дама, беря его ладонь в свою.

    -  Конечно, я же мертвый, - невозмутимо ответил Хобокен.

    -  Ах вы!.. - махнула рукой дама, издав вежливый смешок. Она приняла это за попытку пошутить.

    Паладин и маршал явно неплохо проводили время.