животное. Только не лошадь. - Он рассудительно покачал головой. -  Лошадей

не ели.

- Зачем же их тогда держали? - спросил Герой.

- Чтобы ездить верхом. Можно было ездить на них по полям,  по  дорогам:

стучат копыта на полном скаку, ветер поет в  ушах,  цокот  копыт  отбивает

ритм. - Лицо старика было красным, как  свежесодранная  шкура,  его  глаза

сияли, глядя в непостижимую даль, назад, через пропасть в шестьдесят лет.

У этого старого дурня опять будет приступ, если он не успокоится, думал

сидящий в углу Морг, делая очередной  глоток  "Миранды  Харви"  из  темной

бутылки.

- А разве копыта лошадей не вязли? - с  интересом  спросил  Герой.  Ему

было примерно двадцать  шесть  лет,  он  был  бледен,  склонен  к  сильным

переживаниям и любил помечтать. Его мечты обретали плоть и форму благодаря

рассказам Старика.

- Нет, конечно, - отвечал Старик. - Тогда совсем не было снега, то есть

только зимой... Почва была  твердой  настолько,  что  по  ней  можно  было

ходить, как по этому полу. Все эти здания внизу, когда-то стояли  наверху,

под открытым небом, на этой самой твердой земле. А снега не было. То  есть

он был, но только зимой. Зимой снег бывал глубиной в фут,  ну,  два  фута,

самое большее; можно было идти по нему и ощущать под ногами твердую почву.

Морг, который все еще слушал краем  уха,  вздрогнул,  вспомнив,  как  в

последний раз он выбрался наверх. Тогда Горилла взял его с собой в снежной

лодке поохотиться на Лап, и  маленькое  судно  перевернулось  под  порывом

ветра. Морг тонул в пушистом снегу, барахтался, ища под ногами опору, и не

мог найти. Он успел погрузиться по плечи, пока Горилла, лежа на досках, не

вытащил его и не переправил в надежное место. Больше Морг не ходил наверх.

Этот случай привел к тому, что один и тот же  сон  изводил  его  каждый

раз, когда Прутик забывал принести из "Винного  Приюта"  бутылку.  Во  сне

Морг опять погружался в снег, но на этот раз Гориллы не было. Морг тонул и

кричал, а потом его ноги натыкались на что-то, и  он  думал:  теперь  я  в

безопасности. Это была крыша "Винного Приюта" - всего  в  пяти  футах  под

поверхностью.

Но крыша была крутой и скользкой, и ногам Морга, пытающегося бежать  по

ней вверх, было не от чего оттолкнуться. Снова и  снова  он  взбирался  по

пластинам шифера и все время соскальзывал, и проваливался глубже и  глубже

в снег. Морг вопил.

В этот момент он обычно просыпался и обнаруживал, что кто-нибудь хлещет

его по щекам и орет. Но сообразить, где он и что с ним, ему никогда  сразу

не удавалось.

В таких случаях он бывал рад видеть всех, хотя они и злились на него за

то, что он потревожил их криками.

А вдруг в один прекрасный день его не разбудят?

Морг отпил еще один глоток из своей бутылки и обвел взглядом  помещение

небольшой колокольни, где он сидел -  уютное,  с  крышей,  опирающейся  на

деревянные балки. К одной из стен была  приколочена  лестница,  ведущая  к

дыре, через которую вышел Горилла.

В полу рядом с матрасом Морга было квадратное  отверстие,  от  которого

каменные ступени спускались вниз - в туннели, прорубленные  во  льду.