– Ты не бессилен, – возразил Чиун. – Ведь ты жив!

– Жив то жив...

– Это самое главное. Способность причинить другим вред вторична.

– А если бы ситуация сложилась так, что единственным выходом было бы убить ребенка, наставившего на меня револьвер?

Чиун кивнул и задумался. Его длинные ногти сошлись, как изогнутые иглы из полированной слоновой кости.

– Но этого ведь не произошло?

– Не произошло. – Римо посмотрел на стенные часы. Через семнадцать минут надо будет звонить Смиту.

– Существует множество объяснений тому, что с тобой произошло, и каждое из них будет справедливо, – молвил Чиун. – Как тебе известно, Синанджу – бедная деревушка...

– Мне это известно! Мастерам Синанджу приходилось поступать на службу к разным императорам, чтобы дети Синанджу не голодали. Я все это знаю!

– Когда наступал голод, детишек приходилось опускать в холодную воду залива. Поэтому любая неудача в выполнении задания – это убийство детей, ради которых мы работаем. Так продолжалось много лет, много поколений, даже много веков.

– Знаю, знаю!

– Тот, кто кричит, что знает, недослушав, – ничего не знает.

– А я знаю.

– Слушай.

– Я слушаю.

– Нет, не слушаешь.

– Ладно, я весь – внимание.

– Вот теперь – другое дело, – сказал Чиун. – Дети – наша надежда на будущее величие. Все они обрели в твоих глазах статус святых – не только дети Синанджу, но все дети!

– И что из этого?.. – Римо хотел плюхнуться в кресло, но получилось бесшумное, точное соприкосновение тела и кресла.

– И поэтому ты не можешь убить надежду. Это хорошо. Мы наделены могуществом, которого достигаем, отдавая себя без остатка.

– Вот именно. Поэтому меня больше не существует. Поддельное убийство наконец то сработало. Полицейский Римо Уильямс мертв. Я не знаю, кто я теперь.

– Ты тот же самый человек, только ставший лучше. Иногда, – торжественно произнес Чиун, – я узнаю в тебе себя, каким я был когда то. Но не воображай, что это происходит всегда. Тебе пришлось многое в себе преодолеть.

– Я больше нравился себе таким, каким был прежде.

– Тебе нравилось жить со спящим разумом и телом?

– Иногда мне больше всего на свете хочется зайти в бар, слопать гамбургер, выпить пивка, растолстеть, жениться на Кэти Джилгули.

– Что значит «кули джилули»?

– Кэти Джилгули – это девушка, с которой я встречался в Ньюарке.

– Как давно это было?

– Лет десять назад. Нет, больше – двенадцать.

– Она уже дважды умерла. Не думай, что тебе удастся ее отыскать. Белый человек претерпевает изменения раз в пять лет. Стоит тебе ее увидеть – и воспоминание о той, кого ты любил, тотчас же исчезнет. Оно исчезнет при виде морщин, заплывшей жиром талии, его уничтожит усталое выражение ее глаз. Ты увидишь женщину. Девушка умирает, превращаясь в женщину.

До звонка Смиту оставалось еще шесть минут. Римо встал и, ничего не ответив, направился в кухню.

– Что за грубость! Между нами воцарилось молчание?

– Извини. Просто я...

Но Чиун отвернулся и в торжественном молчании удалился в кухню. Если кто то с кем то не разговаривает, то только Мастер Синанджу с учеником, а не наоборот. К тому же проблемы Римо скоро будут решены. В своей новой жизни Римо достиг всего лишь стадии созревания – трудное время для любого.

– Зазнайка, – буркнул ученик по английски.

Чиун предпочел не реагировать на оскорбление, ведь он решил молчать и не собирался нарушать молчание ради того, чтобы огрызаться.