– Какой ужасный поступок совершил этот генерал! – вздохнул Чиун. – Кто то прочтет это и поверит.

Римо и Чиун покинули станцию метро и вышли на противоположную сторону улицы.

– Дело принимает серьезный оборот, – молвил Римо.

– Когда дела принимают серьезный оборот, к ним надо относиться серьезно.

– Что? – переспросил Римо, складывая газету.

– Что то в этом роде сказал однажды ваш президент.

– А а... В общем, мы попали в переплет. Дрянной генералишка нас засветил. Теперь на нас откроется форменная охота.

– Не беспокойся. Меня никто не узнает. Разве этот портрет хоть немного похож на меня?

– А я?

– У тебя тем более не будет проблем, – заверил его Чиун.

– Это почему же?

– Потому что все белые на одно лицо. Тебя не отличишь от других.

Глава 10

– Вы замечательно работаете, Смитти! Вам не приходила в голову мысль ходатайствовать о преждевременном выходе на пенсию?

– Слушайте, Римо...

– Нет, это выслушайте! Вчера на нас ополчается министерство юстиции, сегодня какой то генерал... Нас весь вечер показывают по телевизору и песочат в газетах. Того и гляди, пригласят в шоу Дэвида Саскинда. И вы советуете мне не беспокоиться? Что это на вас нашло?

– Портрет не имеет с вами ничего общего, – сказал Смит. – Откровенно говоря, я просчитался, Я не предполагал, что генерал Хапт перейдет в контрнаступление.

– В общем, у меня для вас новость генерал Хапт сильно меня огорчил. Теперь мне придется огорчить его. При первом же удобном случае.

– Всему свое время, – ласково ответил Смит. – Сейчас главное – дети. Вы что нибудь выяснили?

– Уорнер Пелл. Это была его идея.

– Тогда почему его прикончил его же собственный подручный? – поинтересовался Смит.

– В делах Пелла была замешана женщина – Сашур Кауфперсон. Когда запахло жареным, он собрался ею прикрыться, вот она и надоумила одного из мальчуганов заткнуть ему рот.

– Что еще за фамилия – Кауфперсон?

– С одним "н".

– Я не об этом. Мне никогда не приходилось слышать фамилию Кауфперсон.

– Раньше она была Кауфманн. Ее муж – один из уничтоженных свидетелей.

– Где она сейчас?

– Она у меня под замком. Об этом можете не беспокоиться.

– Ладно, – сказал Смит. – Оставайтесь на месте. Я с вами свяжусь.

– Можете написать то, что хотите нам передать, на рекламных щитах, – буркнул Римо. – Теперь о нас все знают, так чего соблюдать секретность?

– Я позвоню, – холодно заключил Смит и повесил трубку.

Римо бросил телефонный аппарат в мусорную корзину и повернулся к Чиуну, который разворачивал в центре комнаты свою спальную циновку.

– Римо, убери, пожалуйста, отсюда эту кушетку.

– Она тебе не мешает. Тут достаточно места для целого кукурузного поля.

– Она мешает мне думать, – сказал Чиун. – Убери ее.

– Сам убери. Не желаю заниматься тяжелым ручным трудом.

– Погоди. Разве в соответствии с распоряжением императора Смита мы не являемся равноправными партнерами?

– Да не император он, Чиун! В тысячный раз тебе повторяю!

– Дом Синанджу много веков работал на императоров. Раз он нас нанимает, значит, он – император. – Довольный собственной логикой, Чиун повторил вопрос: – Разве мы не равноправные партнеры?

– Не понимаю, почему наше равноправие налагает на меня обязанность двигать мебель?

– Все поровну, – объяснил Чиун.