– Почему?

– Его состояние не превышало девятнадцати тысяч долларов. Маловато для человека, стоящего во главе этой адской машины. Тот должен был ворочать миллионами.

– Но как?.. – Римо осекся. Он понял, как Смиту удалось это установить. Компьютеры, входящие и исходящие, слежка, накладные, изучение денежных перечислений, досье на каждого, кто осмеливается дышать, – вот как Смит знает все. Если он вычеркивает Уорнера Пелла, значит, у него есть для этого основания.

Новая заноза в заднице!

– Что теперь? – спросил Римо.

– Полагаю, вам следует вернуться к этой Кауфперсон и побольше из нее вытянуть. Возможно, она знает, на кого работал Пелл. Помните, у этого человека должны быть связи в Министерстве юстиции, иначе они бы не пронюхали, где спрятаны свидетели.

– Хорошо, – сказал Римо. – А теперь выслушайте меня. Когда я брался за эту работу, меня не предупреждали, что придется выполнять роль ищейки. Я думал, что буду работать по своей специальности: раз два – и готово. Выступать в роли ищейки мне не улыбается. Даже в те времена, когда я был жив, мне не нравилось ремесло детектива.

– Прошу вас, Римо, мы на линии открытой связи!

– Плевать. Я устал от заданий не по профилю. Вы используете меня как телохранителя, посыльного, детектива – мы так не договаривались. Раз вам понадобился сыщик, наймите сыщика.

– Хорошие сыщики дорого стоят, а вы обходитесь нам задарма! – сказал Смит и повесил трубку, прежде чем Римо успел разобраться, было ли это сказано всерьез или в порыве легкомысленного азарта.

Римо тоже повесил трубку и поклялся, что завтра же купит себе новый гардероб. Он выбросит всю свою одежду и накупит новой, да столько, чтобы можно было нарядить всех нью йоркцев голландского происхождения, а счета перешлет Смиту.

Эта перспектива доставила ему целых шестьдесят веселых секунд, пока он не вспомнил, что проделал нечто подобное всего неделю назад.

– Г р р р р...

Оглушительный храп Чиуна не улучшил ему настроение.

Римо схватил трубку и позвонил ночному дежурному.

– Дежурный слушает.

– Алло, говорит мистер Максвелл из четыреста пятьдесят третьего номера. Не могли бы вы оказать мне услугу?

– Конечно, сэр, постараюсь:

– Вы заступили на всю ночь?

– Да, сэр.

– Чудесно. Я попрошу вас каждый час набирать мой номер. После трех звонков кладите трубку. Ответа не ждите.

– Но...

– Понимаете, я корплю над одним очень важным проектом, и мне нельзя отключаться, а я боюсь, что не выдержу и задремлю.

– Понимаю, сэр. Все будет исполнено в лучшем виде.

– Прекрасно. Утром я вас отблагодарю.

– Когда начинать?

– Сейчас без десяти двенадцать. Начинайте прямо с полуночи, а потом каждый час. Идет? По три звонка.

– Договорились. Желаю удачи, сэр.

– Удачи?..

– Ну, с вашим важным проектом.

– А, ну да. Спасибо.

Римо сменил рубашку и, выходя, не до конца затворил за собой дверь.

– Г р р р р р...

Дзынь дзынь дзынь... – затрезвонил телефон и замолк после третьего звонка. Римо прислушался. Храпа больше не было слышно.

Римо закрыл дверь и, насвистывая, зашагал по коридору. Как только жили люди во времена, когда еще не был изобретен телефон?

Сашур Кауфперсон сбежала из заточения. Дверь стенного шкафа была выломана снаружи каким то предметом, возможно, ломом. Римо принялся шуровать в ящиках комода. Там не оказалось ничего интересного, если не считать трусиков с надписями, обозначающими дни недели, с мужскими именами, сердечками и непристойными рисунками, но Римо не питал пристрастия к подобного рода искусству. Трусиков здесь хранилось несколько дюжин.