Держа негодяя под мышкой, как полено, Римо опять взлетел вверх по лестнице, к двери, ведущей на крышу.

– Отпустите меня! Отпустите, или...

– Сейчас я снова дам тебе по башке, детка, – сказал Римо и осуществил угрозу.

Чарли заревел.

Римо втолкнул его в дверь. Чарли на лету сбил с ног троих сообщников, бежавших ему навстречу, и покатился вместе с ними по крыше. Римо пригнулся, проскользнул в дверь и захлопнул ее за собой, чтобы не дать никому возможности улизнуть.

Крыша снова утонула в темноте. Римо до предела расширил зрачки и обрел зрение в темноте. Его окружали мальчишки.

Одного из них он мимоходом ударил по лицу – и за пояс к нему перекочевал еще один пистолет.

– О, черт, больно!

– Вот и хорошо! – одобрил Римо. – А теперь?

Он отвесил парню еще одну оплеуху, потом развернулся, нанес другому удар под зад и завладел третьим пистолетом.

– Сукин сын! – зарычал обезоруженный боец десяти лет от роду.

– А ты, оказывается, грубиян! – укоризненно заметил Римо и врезал сквернослову по уху. – Чтобы никакой ругани в школе!

Мальчишки бегали по крыше, точно щенки в поисках куска мяса, который они чуяли, но не могли разглядеть. Они боялись стрелять из опасения попасть в своего.

Римо же двигался среди них, раздавая налево и направо пощечины, подзатыльники, оплеухи, шлепки и пинки, а заодно отбирая у них оружие.

– Этот гад отнял у меня пистолет!

– И у меня!

– У кого нибудь остался пистолет?

– На тебе! Получи оплеуху!

– Что за выражение, бесстыдник! – прикрикнул Римо. – Я живо отправлю тебя в кабинет к директору!

– У кого остался пистолет? – В голосе кричавшего слышалось такое отчаяние, какое редко кому приходится испытать на одиннадцатом году жизни.

– У меня, – откликнулся Римо. – Все ваши игрушки у меня.

– Я сваливаю. Ну ее в задницу, эту Кауфперсон! Пусть сама делает эту грязную работу.

– Не подходить к двери, пока я выбрасываю ваши хлопушки! – предупредил Римо.

Самый взрослый из парней, тринадцатилетний балбес, кинулся к двери и дернул ручку. В следующий момент он уже сидел на гудроне, чувствуя, как острые камешки впиваются ему в мягкое место.

– Я же предупреждал, чтобы никто не совался к двери, – с укором молвил Римо. – И не вздумайте тянуться к пугачам! С играми покончено!

Римо сорвал решетку с вентиляционной шахты и швырнул в нее пистолеты. Они заскользили по наклонной поверхности, а потом один за другим полетели вниз. Римо не знал, куда именно ведет труба, но слух подсказывал ему, что пистолеты находятся на глубине в семнадцать с половиной футов.

За спиной у него послышался шепот. Шептуны полагали, что говорят достаточно тихо, чтобы Римо не разобрал ни слова.

– Дверь заклинило. Никак не открою...

– Тогда давайте на него набросимся!

– Ага! Только все сразу. И с размаху промеж ног!

Ребята толкались у двери, пока Римо шел к ним. Несмотря на темноту, теперь они различали его силуэт. Римо же видел их совершенно ясно, как средь бела дня.

– Всем хорошо видно? – спросил он. – Нет? Сейчас все устроим.

Мальчишки, стоявшие у самой двери, не почувствовали ничего, кроме движения воздуха перед своими носами. Затем они услышали звук удара и скрежет раздираемого металла; в следующее мгновение на крышу хлынул поток света – он проникал в дыру, проделанную Римо в стальной двери голой правой рукой.

– Ну вот, – бросил Римо, отступая на шаг назад, – так то лучше. – Он улыбнулся, и его зубы блеснули, как кладбищенский мрамор.

Мальчишки стояли в молчаливом оцепенении, переводя взгляд с Римо на дыру в двери и обратно.