|
И значит… – Я бессильно развожу ру-ками. Девушка вновь содрогается от ужаса, и я в замешательстве наблюдаю, как она превраща-ется в полупрозрачное существо. Будь она живой, упала бы в обморок, но что делать привиде-нию? Несколько секунд я смотрю сквозь нее. Потом, будто приняв решение, она возвращается. – Я не верю! Этого просто не может быть. Мне нужно мое ожерелье. – Извини, – бормочу я беспомощно. – Ничем не могу тебе помочь. – Ты должна остановить похороны. – Блестящие темные глаза впиваются в меня. – Что? Как ты это себе представляешь? – Останови их! – Я отворачиваюсь, но призрак тут же вырастает передо мной. – Давай! Голос у нее возмущенный и требовательный, как у голодного младенца. Я ожесточенно верчу головой, пытаясь избежать ее взгляда. – Останови похороны! Останови их! Мне нужно мое ожерелье! Она колотит меня кулачками. Ударов я не чувствую, но все же вздрагиваю. В отчаянии пячусь назад, роняя стулья. – Лара, что происходит? – тревожно вскрикивает мама. – Все хорошо, – выдавливаю я, стараясь игнорировать вопли в моем ухе, и плюхаюсь на ближайший стул. – Я вызову машину, – говорит дядюшка Билл тетушке Труди. – Все должно закончиться не позже пяти. – Останови их! Останови их! Останови их! Голос девушки срывается на пронзительный визг, у меня закладывает уши. Вот так и ста-новятся шизофрениками. Теперь мне ясно, почему люди пытаются убить президентов. Я не могу от нее отвязаться при всем желании. Она как сирена воздушной тревоги. Этот крик невозможно больше выносить. Я сжимаю голову, пытаясь заглушить вопли, но все без толку. – Остановитесь! Остановитесь! Вы должны остановиться… – Ладно! Я скажу им! Только заткнись! – В отчаянии я вскакиваю. – Подождите! Остано-витесь, пожалуйста! Мы должны прервать похороны! Остановитесь! Все семейство дружно замирает, глядя на меня. Священница нажимает кнопку на спрятан-ной в стене деревянной панели, и орган смолкает. – Остановить похороны? – выдавливает мама. Я молча киваю. Честно говоря, чувствую себя полной идиоткой. – Но почему? – Я… э-э-э… Полагаю, ей еще не пришло время отойти в лучший из миров. – Дорогая, – вздыхает папа, – конечно, ты не в лучшей форме сейчас, но… – Он поворачи-вается к пасторше: – Я прошу простить нас. Моя дочь в последнее время немного не в себе. У нее проблемы с другом, – шепотом добавляет он. – Дело вовсе не в этом! – протестую я, но все меня игнорируют. – Ага. Я понимаю, – сочувственно кивает пасторша. – Лapa, сейчас мы закончим похоро-ны, – объясняет она мне как трехлетке, – а потом попьем чаю и поболтаем по душам. Как вам такое предложение? Она нажимает кнопку, органная музыка возобновляется, минуту спустя гроб со скрипом начинает двигаться, еще немного – и он исчезнет за занавеской. Позади я слышу глубокий вздох и… – Не-е-е-е-т! – раздается мучительный вой. – Не-е-е-т! Остановитесь! Остановитесь немед-ленно! К моему ужасу, девушка подбегает к постаменту и пытается спихнуть гроб. Но руки ее бессильны, они просто проходят насквозь. – Пожалуйста! – Она бросает на меня отчаянные взгляды: – Не позволяй им. Тут меня охватывает самая настоящая паника. Я понятия не имею, откуда взялось это при-видение и что все это значит. Но оно кажется таким живым. И страдает оно по-настоящему. Не могу же я безучастно наблюдать за этим. – Нет! – кричу я. – Остановитесь! – Лара! – испуганно вскрикивает мама. – Я не шучу! Существует веская причина, по которой этот гроб не может быть сожжен. |
