|
В противоположность тому, что думали о Микаэле большинство его знакомых, он никогда не был волокитой. В крайнем случае он давал понять, что он вовсе даже не прочь, но всегда пре-доставлял женщине право проявить инициативу. В результате дело зачастую само собой конча-лось сексом. Женщины, которые побывали в его постели, редко относились к числу анонимных one night stands. Такие, конечно, тоже попадались на его пути, но с ними дело кончалось меха-ническими упражнениями, не приносившими никакого удовлетворения. Самые лучшие впечат-ления оставляли у Микаэля связи с хорошо знакомыми женщинами, которые ему по-человечески нравились. Поэтому неудивительно, что его отношения с Эрикой Бергер про-должались двадцать лет: их связывали дружба и одновременно взаимное влечение. С тех пор как он прославился, женщины стали проявлять к нему повышенный интерес, ко-торый ему самому казался странным и необъяснимым. Особенно его удивляли молоденькие де-вушки, которые совершенно неожиданно вдруг принялись делать ему авансы. Обаяние Микаэля обыкновенно действовало совсем на других женщин, не похожих на этих восторженных, не достигших еще двадцатилетнего возраста стройных девиц в коротеньких юбчонках. Когда он был моложе, то часто общался с дамами старше его, а иной раз даже намного старше и опытнее. Но по мере того, как он сам взрослел, разница в возрасте постепенно сокращалась. Появление в его жизни двадцатипятилетней Лисбет Саландер знаменовало собой в этом смысле заметный перелом. Вот по этой причине он так срочно назначил встречу с Эрикой. По просьбе одной из подруг Эрики в «Миллениум» недавно взяли практиканткой девушку из гимназии, специализирующуюся в области средств массовой информации. Каждый год в ре-дакции проходили практику несколько человек, так что в этом не было ничего необычного. При знакомстве с семнадцатилетней практиканткой Микаэль вежливо с ней поздоровался, потом как-то в разговоре отметил, что в ней как будто проглядывает живой интерес к журналистике, а не просто мечта выступать по телевизору. Впрочем, как подозревал Микаэль, работа в «Миллениуме» стала теперь престижной сама по себе. Вскоре он заметил, что девушка не упускает случая пообщаться с ним более тесно. Он де-лал вид, будто не понимает ее довольно-таки недвусмысленных намеков, однако в результате она лишь удвоила свои старания, и он чувствовал себя довольно неловко. Эрика Бергер неожиданно расхохоталась: – Дорогой мой, похоже, ты стал жертвой сексуальных домогательств на работе. – Рикки! Дело-то щекотливое! Я ни в коем случае не хочу обидеть ее или поставить в глу-пое положение. Но она ведет себя так же откровенно, как кобылка во время течки. Я нервничаю, потому что никто не знает, что еще она выкинет в следующую минуту. – Она влюблена в тебя, Микаэль, и по молодости лет еще не умеет выразить свои чувства. – Прости, но ты ошибаешься! Она чертовски хорошо умеет их выражать. Она все время что-то такое изображает и сердится, что я никак не клюю на приманку. А мне только того и не хватало, чтобы обо мне пустили слухи, будто бы я стареющий ловелас, этакий Мик Джаггер, гоняющийся за молоденькими. – О'кей, твоя проблема понятна. Значит, вчера вечером она явилась к тебе под дверь. – С бутылкой вина. Сказала, что была по соседству на вечеринке у знакомых, и представи-ла дело так, будто бы завернула ко мне случайно. – И что же ты ей сказал? – Я ее не впустил. Соврал, что она пришла некстати, я, дескать, не один, у меня дама. – И как она это приняла? – Она страшно обозлилась и отвалила. – И что, по-твоему, я должна предпринять? – Get her off my back. В понедельник я собираюсь с ней серьезно поговорить. Либо она от меня отвяжется, либо я выкину ее из редакции. Эрика Бергер немного подумала. – Нет, – сказала она наконец. |
