|
– Я бы предложила вам повременить. Блумквист самостоятельно собрал эту историю по кусочкам и намного опередил полицию. Нам гораздо полезнее будет сотрудничать с ним, со-хранив хорошие отношения, чем дать ему возможность подвергнуть весь полицейский корпус уничижительной критике в СМИ. Она замолчала. Через несколько секунд Маркус Эрландер откашлялся. Если уж Соня Му-диг отважилась высунуться, то ему не хотелось отставать. – Я поддерживаю. Мне Блумквист тоже кажется здравомыслящим человеком. Я даже по-просил у него прощения за то, как с ним обошлись сегодня ночью. Он, похоже, готов закрыть на это глаза. Кроме того, Блумквист держится с достоинством. Он обнаружил место жительства Лисбет Саландер, но отказывается его называть. Не боится вступать с полицией в открытую дискуссию… да и, учитывая его профессию, репутацию и известность, любое его заявление в СМИ прозвучит не менее весомо, чем любые обвинения со стороны Польссона. – Но ведь он отказывается сообщать полиции информацию о Саландер? – Он говорит, что об этом нам придется спрашивать у самой Лисбет. – О каком оружии идет речь? – спросила Йервас. – О пистолете «Кольт-тысяча девятьсот одиннадцать Гавернмент». Номер серии не из-вестный. Я отправил пистолет техникам, и мы пока не знаем, применялся ли он в каких-либо преступлениях на территории Швеции. Если окажется, что да, то дело примет несколько иной оборот. Моника Спонгберг подняла карандаш. – Агнета, начинать ли предварительное следствие в отношении Блумквиста, решать тебе. Я бы предложила дождаться отчета техников. А пока давайте пойдем дальше. Этот Залаченко… что могут рассказать о нем наши стокгольмские коллеги? – Дело в том, что до этой ночи мы ничего не слышали ни о Залаченко, ни о Нидермане, – ответила Соня Мудиг. – Я думал, что вы разыскиваете в Стокгольме банду сатанисток-лесбиянок, – сказал один из гётеборгских полицейских. Кое-кто из присутствующих заулыбался. Йеркер Хольмберг принялся рассматривать соб-ственные ногти, и отвечать пришлось Соне Мудиг. – Между нами говоря, у нас в отделе имеется свой «Тумас Польссон», и историю с бандой сатанисток-лесбиянок надо, скорее всего, назвать побочным следом, возникшим именно по его инициативе. Затем Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг посвятили примерно полчаса рассказу о том, что удалось выяснить в процессе расследования. Когда они закончили, за столом надолго воцарилось молчание. – Если насчет Гуннара Бьёрка все подтвердится, то СЭПО это обойдется дорого, – заклю-чил под конец заместитель начальника отдела по борьбе с насильственными преступлениями. Все закивали. Агнета Йервас подняла руку. – Если я правильно понимаю, ваши подозрения во многом строятся на предположениях и косвенных уликах. Как прокурора, меня несколько беспокоит ситуация с фактическими доказа-тельствами. – Мы это осознаем, – сказал Йеркер Хольмберг. – Мы в общих чертах представляем себе, что произошло, но у нас имеется целый ряд вопросов, требующих прояснения. – Насколько я поняла, вы занимаетесь раскопками в Нюкварне, под Сёдертелье, – сказала Спонгберг. – О скольких убийствах у вас, собственно, идет речь? Йеркер Хольмберг устало заморгал. – Мы начали с трех убийств в Стокгольме, по подозрению в которых разыскивалась Лисбет Саландер: жертвами были адвокат Бьюрман, журналист Даг Свенссон и аспирантка Миа Бергман. В лесу возле складского помещения под Нюкварном пока обнаружено три захоронения. В одной из них найдены расчлененные останки известного наркоторговца и вора. В могиле номер два обнаружена пока не идентифицированная женщина. Третью могилу мы пока еще не успели обследовать, и, похоже, она наиболее старая. Кроме того, Микаэль Блумквист обнаружил связь с убийством проститутки из Сёдертелье, произошедшим несколько месяцев назад. |
