|
Обстановка дома чрезвычайно спартанская. Ближе к двенадцати часам в дверь постучал полицейский в форме, который передал Мо-нике Спонгберг какую-то бумагу. Она подняла палец. – К нам поступил сигнал об исчезновении человека в Алингсосе. Двадцатисемилетняя медсестра стоматологического кабинета по имени Анита Касперссон выехала из дома в семь тридцать утра. Она отвезла ребенка в садик и должна была прибыть на свое рабочее место еще до восьми, но так и не прибыла. Она работает у частного стоматолога, приемная которого рас-положена примерно в ста пятидесяти метрах от того места, где обнаружили угнанную полицей-скую машину. Эрландер и Соня Мудиг одновременно взглянули на свои часы. – Значит, он имеет фору в четыре часа. Что у нее за машина? – Темно-синий «рено» модели девяносто первого года. Вот номер. – Немедленно объявляйте машину в общегосударственный розыск. К настоящему моменту Нидерман может находиться в любом месте между Осло, Мальме и Стокгольмом. После непродолжительного обсуждения они завершили совещание, решив, что допраши-вать Залаченко поедут Соня Мудиг и Маркус Эрландер. Когда Эрика Бергер прошла наискосок из своего кабинета в редакционную мини-кухню, Хенри Кортес нахмурил брови и проводил ее взглядом. Через несколько секунд она снова по-явилась с кружкой кофе в руке, вернулась к себе и закрыла дверь. Хенри Кортес не мог точно определить, что его насторожило. «Миллениум» принадлежал к тем предприятиям, сотрудники которых быстро сближались. Хенри на полставки работал в журнале в течение четырех лет и за это время успел пережить несколько феноменальных бурь, особенно в тот период, когда Микаэль Блумквист отбывал трехмесячное заключение за клевету и журнал чуть не обанкротился. На его памяти произошло и убийство сотрудника журнала Дага Свенссона вместе с его подругой Миа Бергман. Во время всех этих потрясений Эрика Бергер держалась, как скала, которую ничто, каза-лось, не могло вывести из равновесия. Хенри не удивило, что Эрика позвонила и разбудила его рано утром, а потом засадила их с Лоттой Карим за работу. Дело Саландер сдвинулось с мертвой точки, а Микаэль Блумквист оказался замешан в убийстве полицейского из Гётеборга. Тут все было ясно. Лотта Карим расположилась в здании полиции и пыталась получить какие-нибудь вразумительные сведения, а Хенри посвятил утро звонкам и попыткам разобраться в том, что произошло ночью. Блумквист по телефону не отвечал, но при помощи некоторых источников Хенри удалось составить относительно полную картину ночной драмы. Однако мысли Эрики Бергер все утро были заняты чем-то другим. Дверь к себе в кабинет она закрывала крайне редко – лишь когда принимала посетителей или интенсивно работала над какой-то проблемой. В это утро посетителей у нее не было и она не работала. Когда Хенри не-сколько раз заходил к ней, чтобы сообщить о новостях, то заставал ее в кресле у окна, погру-женной в свои мысли и с явным безразличием разглядывающей людской поток на Гётгатан. Его сообщения она выслушивала рассеянно. Что-то было не так. Его раздумья прервал звонок. Открыв дверь, Хенри увидел Аннику Джаннини. С сестрой Микаэля Блумквиста он несколько раз встречался, но близко ее не знал. – Здравствуйте, Анника, – сказал Хенри. – Микаэля сегодня здесь нет. – Я знаю. Мне нужна Эрика. Когда Хенри впустил Аннику в кабинет, сидевшая в кресле у окна Эрика Бергер подняла взгляд и быстро взяла себя в руки. – Привет, – сказала она. – Микаэля сегодня тут нет. Анника улыбнулась. – Знаю. Мне нужен отчет Бьёрка о расследовании СЭПО. Микке попросил меня взглянуть на него, чтобы, возможно, представлять интересы Саландер. Эрика кивнула, потом встала и принесла с письменного стола папку. Анника уже почти собралась уходить, но, немного поколебавшись, передумала и села напротив Эрики. |
