|
В июне выпускается двойной номер, а потом у нас месяц отпуска. Если у тебя не получится, в августе правлению придется найти кого-нибудь другого. Хенри, ты перейдешь на полную ставку и заменишь Малин в каче-стве ответственного секретаря. Кроме того, вам необходимо нанять нового сотрудника. Но это уже решать вам и правлению. Она немного помолчала, задумчиво глядя на собравшихся. – Еще одно. Я перехожу в другую газету. Конечно, в практическом отношении «СМП» и «Миллениум» не конкуренты, но я не хочу знать о содержании следующего номера ни на йоту больше, чем уже знаю. Начиная с этого момента, вы все будете решать с Малин. – Что нам делать с историей Саландер? – поинтересовался Хенри Кортес. – Обсудите это с Микаэлем. Мне кое-что известно о Саландер, но я не буду использовать этот материал. В «СМП» он не попадет. Внезапно Эрика испытала невероятное облегчение. – Это все, – сказала она, объявила собрание оконченным, встала и без дальнейших ком-ментариев пошла обратно к себе в кабинет. Сотрудники «Миллениума» остались сидеть в полном молчании. Только через час Малин Эрикссон постучала в дверь кабинета Эрики. – Послушай-ка. – Да? – спросила Эрика. – Сотрудники хотят кое-что сказать. – Что? – Тут, в общей комнате. Эрика встала и подошла к двери. Ее ждали торт и кофе. – Я подумал, что мы еще успеем организовать тебе настоящие проводы, – сказал Кристер Мальм. – Но пока придется обойтись кофе с тортом. Впервые за этот день Эрика Бергер улыбнулась. Глава 03 Пятница, 8 апреля – суббота, 9 апреля К семи часам вечера, когда Соня Мудиг и Маркус Эрландер посетили Александра Зала-ченко, тот уже восемь часов как очнулся. Он перенес длительную операцию, во время которой ему привели в порядок скулу и зафиксировали ее титановыми винтами. Его голова была так ос-новательно забинтована, что виднелся только левый глаз. Врач объяснил ему, что удар топора раздробил скулу, повредил лобную кость, а также отсек большую часть мяса с правой стороны лица и сместил глазницу. Раны причиняли Залаченко сильную боль. Несмотря на значительные дозы обезболивающего, он все-таки сохранял относительно ясную голову и мог разговаривать. Однако полицейским велели его не переутомлять. – Добрый вечер, господин Залаченко, – поздоровалась Соня Мудиг. Она представилась и представила коллегу Эрландера. – Меня зовут Карл Аксель Бодин, – с трудом процедил сквозь сжатые зубы Залаченко. Го-лос у него был спокойный. – Я точно знаю, кто вы. Я прочла ваш послужной список в СЭПО. Это было не совсем правдой, поскольку они пока не получили от СЭПО ни единой бумаги о Залаченко. – То было давно, – сказал Залаченко. – Теперь я Карл Аксель Бодин. – Как вы себя чувствуете? – продолжила Мудиг. – Вы в состоянии разговаривать? – Я хочу заявить о совершении преступления. Моя дочь пыталась меня убить. – Нам это известно. Со временем будет проведено расследование, – заверил Эрландер. – А сейчас нам надо поговорить о более важных вещах. – Что может быть важнее покушения на убийство? – Мы хотим получить от вас сведения о трех убийствах в Стокгольме и минимум трех убийствах в Нюкварне, а также об одном похищении. – Мне об этом ничего не известно. Кого там убили? – Господин Бодин, у нас есть веские основания полагать, что в этих деяниях виновен ваш компаньон – тридцатисемилетний Рональд Нидерман, – сказал Эрландер. – Этой ночью Нидер-ман еще убил полицейского из Тролльхеттана. Соню Мудиг несколько удивило, что Эрландер пошел навстречу Залаченко и обратился к нему по фамилии Бодин. |
