|
Могу я одолжить одежду и где-нибудь помыть руки? Микаэль Блумквист покосился на часы и отметил, что уже начало четвертого утра. Его за-пястья были скованы наручниками. Он на секунду закрыл глаза – смертельно уставший, он дер-жался только на адреналине. Снова открыв глаза, Микаэль со злостью посмотрел на комиссара Тумаса Польссона и встретил взгляд, в котором явно читалось потрясение. Они сидели за ку-хонным столом в белом фермерском доме, неподалеку от городка Носсебру, в местечке под названием Госсеберга, о котором Микаэль впервые в жизни услышал менее двенадцати часов назад. Катастрофа была налицо. – Идиот, – сказал Микаэль. – Послушай-ка… – Идиот, – повторил Микаэль. – Я же, черт подери, предупреждал, что он смертельно опа-сен. Я ведь говорил, что с ним следует обращаться, как с гранатой с выдернутой чекой. Он уже убил по меньшей мере троих, он сильный, как танк, и убивает прямо голыми руками. А ты по-сылаешь арестовывать его двух деревенских полицейских, будто он обычный субботний алкаш. Микаэль снова закрыл глаза. Интересно, что еще этой ночью может пойти наперекосяк? Тяжело раненную Лисбет Саландер он отыскал в начале первого. Вызвал полицию и сумел уговорить Службу спасения выслать вертолет на уединенный хутор и эвакуировать Лисбет в Сальгренскую больницу. Он подробно описал ее ранения и пулевое отверстие в голове и зару-чился поддержкой какого-то умного и понятливого человека, который счел, что ей незамедли-тельно требуется медицинская помощь. Тем не менее вертолета пришлось ждать более получаса. Микаэль сходил на скотный двор, служивший одновременно гаражом, вывел оттуда две машины, включил фары и осветил поле перед домом, отметив таким образом посадочную площадку. Команда вертолета и двое прибывших санитаров действовали привычно и профессиональ-но. Один из санитаров стал оказывать первую помощь Лисбет Саландер, а второй занялся Алек-сандром Залаченко, известным также под именем Карла Акселя Бодина. Залаченко был отцом и одновременно злейшим врагом Лисбет Саландер. Он пытался ее убить, но не сумел. Мужчину Микаэль обнаружил в дровяном сарае, тоже с тяжелыми повреждениями – его щека и лобная кость были разрублены топором. Ожидая вертолета, Микаэль сделал для Лисбет все, что мог: достал из шкафа чистую про-стыню, разрезал ее и наложил первые повязки. Затем отметил, что кровь в пулевом отверстии на голове свернулась, закрыв его, словно пробка, и засомневался, можно ли перевязывать голову. Под конец он обмотал ей голову простыней, не затягивая, в основном, чтобы хоть немного за-щитить рану от попадания бактерий и грязи. Кровотечение же из пулевых отверстий на бедре и плече Микаэль остановил самым примитивным образом: нашел в шкафу рулон широкого сереб-ристого скотча и попросту стянул им раны. Влажным носовым платком он обтер ей лицо и по-старался хотя бы отчасти оттереть коросту из сохнущей глины. В сарай, где ждал помощи Залаченко, Микаэль не ходил. В глубине души он решил, что Залаченко его по большому счету ни капельки не волнует. Еще до прибытия Службы спасения он позвонил Эрике Бергер и объяснил ситуацию. – Ты не ранен? – спросила Эрика. – Со мной все в порядке, – ответил Микаэль. – Лисбет ранена. – Бедная девочка, – сказала Эрика Бергер. – Я вечером прочла отчет Бьёрка о проведенном СЭПО расследовании. Как ты думаешь с этим разбираться? – У меня сейчас нет сил об этом думать. Во время разговора с Эрикой он сидел на полу рядом с диваном и приглядывал за Лисбет Саландер. Его рука случайно задела брошенную возле дивана одежду – чтобы перевязать ране-ное бедро, ему пришлось стащить с нее башмаки и брюки. В кармане брюк он нащупал какой-то твердый предмет и вытащил карманный компьютер «Палм Тангстен Т3». Нахмурив брови, Микаэль стал его задумчиво рассматривать. |
