— Как вы это узнали?
— А вы сами взгляните.
Мэлон сидел на табурете перед увеличительным стеклом, закрепленным на регулируемом штативе, вмонтированном в поверхность рабочего стола. Он слегка сориентировал его, так чтобы Босх мог заглядывать ему через плечо. На ярко освещенной тыльной поверхности гильзы без особых усилий можно было разобрать четко оттиснутые слова — «Кор-Бон». В центре виднелась вмятина, образовавшаяся после удара бойка.
— Обратили внимание на то, что след продолговатый? — спросил Мэлон.
— Да, действительно.
— Это «глок». Только он дает такой прямоугольник, потому что у него боек прямоугольный. Так что вам нужен девятимиллиметровый «глок». Подойдет любая из его моделей.
— О'кей, это нам очень поможет. Что-нибудь еще?
Мэлон отодвинул находящееся перед ним увеличительное стекло и перевернул лежащую под ним гильзу.
— Здесь имеются чистые отметины от экстрактора и эжектора. Принесите мне оружие, и я, несомненно, смогу установить соответствие между ним и этой гильзой.
— Непременно, как только отыщу. А что скажете насчет пуль?
Мэлон, положив гильзу в пластиковый пакетик, вынул одну за другой пули и принялся рассматривать их под увеличительным стеклом. Быстро закончив эту операцию, он вернулся ко второй пуле и осмотрел ее еще раз. Потом покачал головой.
— От них мало толку. Они в плохом состоянии. Гильза будет в данном случае наилучшим объектом идентификации. Повторяю: принесите мне оружие, и я скажу, есть ли между ними соответствие.
Босх еще раз проникся значимостью предсмертного поступка Джона Ли. Отдавал ли старик себе отчет в том, насколько важным он окажется?
Из задумчивости Босха вывел вопрос Мэлона:
— Вы трогали эту гильзу, Гарри?
— Я — нет, но доктор Лакшми, патологоанатом, водой смывала с нее кровь. Дело в том, что гильза была найдена внутри жертвы.
— Внутри? Это невозможно. Гильза никак не может попасть…
— Я не хочу сказать, что это было раневое проникновение. Погибший пытался ее проглотить. Она была обнаружена у него в горле.
— О! Это совсем другая история.
— Вот именно.
— А доктор Лакшми была в перчатках, когда ее извлекала?
— Конечно. А куда вы клоните, Росс?
— Месяц назад мы получили информационный бюллетень из лаборатории латентных отпечатков. Из него следует, что там собираются внедрять электронный метод выявления слабых отпечатков пальцев на латунных гильзах и сейчас присматривают дела, пригодные для того, чтобы апробировать его. Ну, понимаете, имеется в виду обрабатывать гильзы таким образом, чтобы заключения по ним можно было предъявлять в суде как доказательства.
Босх удивленно вскинул брови. За все годы сыщицкой работы он никогда не слышал о возможности восстановления отпечатков пальцев на стреляной пистолетной гильзе. Эти причудливые бороздки образуются выделениями жира, присутствующего в человеческой коже. Поэтому они и сгорают от микровзрыва, происходящего в патроннике во время выстрела.
— Росс, вы уверены, что речь идет именно о стреляных гильзах?
— Да. Как раз о них там говорится. У них этим занимается эксперт Терри Сопп. Почему бы вам не пойти и не поговорить с ней?
— Схожу, только верните мне гильзу.
Пятнадцать минут спустя Босх уже разговаривал с Терри Сопп, сотрудницей лаборатории латентных отпечатков пальцев отдела криминалистики. Она была ведущим экспертом и работала в полиции почти так же долго, как и Гарри. Они легко нашли общий язык, но Босх все-таки чувствовал, что ему следует проявить дипломатичность, повести дело так, чтобы она сама заговорила о новом методе. |