-    Это зависит от того, что хочешь ты сам, - сказал клон.

-    Я хочу вас всех, - ответил Орландо без промедления. - Я жажду слияния с вами.

-    Правда? - Клон усмехнулся. - Не окажется ли такой груз для тебя непосильным? Сколько еще миров ты никогда больше не увидишь? Сколько приступов клаустрофобии испытаешь?

Он стриг пальцами воздух. Движения напоминали работу ложноножек.

-    Фрустрация при воспоминании о словах языка, которым ты никогда больше не воспользуешься?

-    Мне начхать, - покачал головой Орландо.

Клон расправил гиперальные плечи. Дополнительная пара рук усохла и выросла снова.

-    Седьмой остается на Пуанкаре. Пока что в теле робота, потом синтезирует себе настоящее.

Орландо не удивился. Он всегда подозревал, что рано или поздно завершающая секция моста рухнет на гиперповерхность.

-    А что остальные?

-    Остальные хотят умереть. Отшельников не интересуют программы культурного обмена. Переводчикам тут нет работы. И слияния они тоже не хотят.

-    Воля ваша.

Орландо охватила вина, смешанная с жалостью. Он бы с ума сошел, забивая голову отшельнической символикой, а стереть бы ее уже не смог. У него бы не хватило духу вырезать из себя непереваренные личности.

-    Но я сольюсь с тобой, - сказал клон и поспешно уточнил: - Если ты этого действительно хочешь.

Орландо смотрел себе в лицо и размышлял, разыгрывают его или испытывают.

-    Я хочу. Но ты уверен, что ты сам этого хочешь? Я потом сольюсь еще с тысячей себе подобных. Чего будут стоить несколько мегатау пятимерного опыта?

-    Не слишком дорого, - признал клон. - Маленькая царапина. Легкая боль. Рубец-напоминание, как ты поперхнулся слишком большим куском.

-    Ты просишь у меня убежища, да еще и недоволен?

-    Чуть-чуть.

-    Ты мне покажешь пятимерные сны?

-    Хоть сейчас.

Орландо переговорил с экзоличностью, проторил путь и протянул клону руку.

Полис Картер-Циммерман, U**.

Проведя во второй макросфере семьдесят девять дней, Паоло все еще сдерживал позыв радостно завопить. Сингулярность открылась глубоко в сердце эллиптической галактики, а небо вокруг спутника Пинатубо наконец засверкало звездами. Пуанкаре сама по себе была чертовски красива, но созерцать звезды привычных спектральных классов и придумывать новые созвездия доставляло ему несказанное, немного чужеродное, удовольствие, отличное от всех ощущений из опыта первой макросферы.

Елена сидела рядом, свесив ноги с балки.

-    Каково отношение объемов галактики и межгалактического пространства?

-    В этой вселенной? Не знаю.

-    В зависимости от того, где проводить границы гало, - сказал Карпал. - Первоначальные оценки дают значение примерно в 1/1000.

-    И что, нам просто повезло вынырнуть не в миллионе световых лет от ближайшей звезды?

-    Ах, - Паоло задумался. - Ты считаешь, Алхимики выбрали положение сингулярности намеренно? А как?

-    Вакуум есть вакуум, - задумчиво сказал Карпал. - Пока сингулярности не существовало, бессмысленно было спрашивать, в какой точке пространства-времени находится макросфера. До этого самого момента существовала стопка неотличимых друг от дру-

га квантовых историй, включавших любую вероятность. Нельзя утверждать, что они выбрали какую-то определенную точку.

-    Нет. Но если бы коллапс всей стопки определялся случайными факторами, - возразила Елена, - чисто статистически сингулярность бы, скорее всего, выкинуло в межгалактическое пространство.