— Ничего не сотворит, если выживет, конечно.

— Ляг и замолкни. Богом клянусь, я закричу, если ты не угомонишься.

Что ж! Я растянулся на кровати и снова укрылся одеялом.

— Если бы ты не заставила связать тебя по новой, — пробормотал я, — мы бы его задушили. Теперь все было бы кончено, и он бы не мучил тебя вот так. Мы бы уже плыли в Лондон.

— Заткнись и спи.

— Молчу-молчу.

— Спи-спи. Хватит на меня пялиться.

— Я просто наблюдаю за тобой.

— Знаю я, что ты делаешь. Ты ужасный и гадкий. А теперь прекрати и отвернись к стене.

— Ну уж нет, мэм, извиняюсь. Если не желаешь, чтобы я видел тебя спереди, можешь повернуться.

Я не понимал, почему она сама до этого не додумалась.

— Если хочешь знать, мне нужно видеть лампу. — Она стояла у двери за изножьем моей койки. — Глядя на нее, мне проще держать равновесие.

— Ладно, стой как стоишь. Можешь не переживать, я особенно видом не наслаждаюсь.

Она пробормотала:

— Животное.

И смолкла.

Я не сводил с нее глаз. Она продолжала переступать с ноги на ногу. Казалось, она заранее знала, в какую сторону качнется пол в следующий момент, и успевала переступить с ноги на ногу заблаговременно. У нее здорово получалось, однако я сильно сомневался, что она сможет продержаться всю ночь или хотя бы до того момента, как Уиттл проснется и развяжет ее.

Я мог видеть, как ее донимал холод. Она покрылась мурашками и вся дрожала. Время шло, дрожь усилилась до того, что Труди уже всю трясло. Зубы выбивали барабанную дробь. Она извивалась всем телом, словно танцовщицы из арабского гарема, о которых я когда-то читал. Затем она стала дергаться похлеще любой танцовщицы. То, как она дрожала, дергалась и тряслась, делало ее похожей на марионетку, кукловода которой внезапно хватил судорожный паралич.

Внезапно судно ухнуло носом вниз, и Труди сшибло с ног. Она завалилась назад, но петля удержала ее. Захрипев, она вскинула связанные руки и схватила веревку на уровне лица, кренясь при этом к полу. В тот момент, когда она уже почти обрела равновесие, очередной вираж судна снова сбил ее с ног.

А Уиттл знай себе храпел.

Я бы мог разбудить его криком, но решил, что он просто оставит ее болтаться.

Я свалился с кровати, угодив связанными ногами прямо в рагу. Приложился об пол я довольно сильно, но это меня не остановило. В мгновение ока я встал на карачки и торопливо пополз к Труди. Будучи связанным, я не знал, как мне помочь ей.

Тем не менее, получилось так: я залез ей прямо под дрыгающиеся ноги. Отвесив мне несколько пинков, она перестала сучить ногами и воспользовалась моими плечами в качестве опоры. Я нырнул вперед, оттолкнул ее ноги назад, и вскоре Труди вновь обрела равновесие. Она кашляла и хватала ртом воздух, но я убедился, что она больше не задыхается.

Она стояла, трясясь и тяжело дыша, и с такой силой сжимала коленями мою голову, что я опасался, как бы не треснул череп.

— Отпусти, — прошептал я.

— Я упаду. — Голос у нее был плаксивый и испуганный.

Кто-то засмеялся. Это был не я. И не Труди.

— Уиттл! — закричал я. — Помоги!

— Это было чудесное зрелище.