Изменить размер шрифта - +

Она говорила так серьезно и торжественно, что я внезапно ощутил сильный прилив радости от того, что она не дала мне пристукнуть Бернса. И пусть я был совершенно уверен, что она в жизни никого не убила, глубоко в сердце она, несомненно, знала тяжесть этого груза.

С тех пор я много кого отправил на тот свет. Мне это встало дороже, чем проблемы со сном. Однако самым тяжким грузом на моем сердце лежит не то, что я кого-то убил, а то, что некоторых мерзавцев я не убил вовремя.

Как бы там ни было, Бернс остался в живых. Прикончить его было бы нехорошо, во всяком случае, так мы тогда считали, но следовало позаботиться о том, что станет с нами, буде он решит прийти в себя.

Когда матушка закончила свое поучение, я встал с кресла и сказал:

— Надо с ним что-то делать, понимаешь? Наверняка он примется за старое.

— Боюсь, ты прав.

Мы оба воззрились на него. Он до сих пор не очнулся, знай себе похрапывал.

— Одно я знаю точно, — сказал я и бросился в свою комнату. Вернулся я секунду спустя с парой стальных наручников — рождественским подарком дяди Уильяма, полагавшего, что из меня в свое время выйдет прекрасный констебль, и всячески разжигавшего мою тягу к этому призванию.

Вместе с матушкой мы перевернули Бернса. Я завел ему руки за спину и защелкнул браслеты на запястьях.

Мы поднялись на ноги и восхитились нашей работой.

— Здорово вышло, — сказала матушка.

— Мне сбегать за полицейским?

Ее лицо помрачнело. Она нахмурилась и медленно покачала головой.

— Его как пить дать свезут в тюрьму.

— Там ему самое место!

— О, мне бы этого не хотелось.

— Матушка! Он тебя отхлестал! И говорить нечего, что бы он еще натворил, если бы я его не оглоушил. С ним должны разобраться.

Она ненадолго замолчала, несколько раз проведя рукой по щеке. Один раз ее передернуло, видимо, из-за боли в спине. Наконец она сказала:

— Билл наверняка знает, что делать.

Эти слова мне понравились.

Билл наверняка знает, что делать, отлично.

Пускай он только глянет на спину сестры и разберется с Бернсом самым подходящим образом.

— Я иду за ним, — сообщил я.

Матушка бросила взгляд на стоящие на каминной доске часы. Я тоже. Было почти девять.

— Лучше подождать до утра, — сказала она.

— Он не сидит на дежурстве до полуночи. У меня достаточно времени, чтобы застать его, прежде чем он уйдет.

— И дождь идет.

— Три капли мне не повредят.

Я запихал окровавленный платок в карман, прошел по комнате и поднял кочергу.

— Держи под рукой и не стесняйся ею воспользоваться.

Кивнув, она взяла кочергу.

Я бросился к себе в комнату. Здесь я схватил складной нож с рукояткой из слоновой кости — еще один дядюшкин подарок. Я подумывал предложить его матушке. Хорошее острое лезвие лучше, чем кочерга, поможет Бернсу вести себя по-человечески. Однако я подумал, что она не пожелает использовать столь смертоносное оружие, и взял его с собой.

Сделал я это весьма кстати, впоследствии он спас мне жизнь.

К тому времени, как я вернулся в комнату, Бернс по-прежнему дрых. Я надел куртку.

Матушка дала мне несколько шиллингов.

— Возьми извозчика, дорогой.

Быстрый переход