– Знаете, что мы делаем со всеми этими стойлами и загонами для скота, когда прибываем в Дайю? Пускаем их на доски и продаем. В последний раз это стоило триста долларов за тысячу футов.

Капитан Картер хихикнул и уставился на грудь Корри. Потом отвернулся и добавил:

– Не знаю, заметили вы или нет, но мы построили два нужника для тех, кто поедет на палубе. Из них мы тоже наделаем досок. Так что кому-нибудь достанется на редкость ароматный штабель дров!

Корри никогда не встречала человека, который так открыто мог бы говорить с женщиной о подобных вещах.

– Не уверена, капитан, что это самая удачная тема для разговора с дамой.

Корри надменно взглянула на него и пошла прочь.

– Ах, она дама, вы подумайте! Прошу прощения. Я не хотел задеть ваших тонких чувств.

Она резко обернулась. Ну, конечно, капитан не считает ее леди. Она путешествует одна, без сопровождения мужчины, и направляется при этом Бог знает куда, в дикую, пограничную область. Краска стыда залила ее лицо и шею.

Корри не знала, что ответить капитану на его дерзость, но тут раздался свисток. Капитан слегка подтолкнул ее вперед и сказал:

– Вам пора идти обедать, миссис Прайс. Дам кормят в первую очередь, потом тех джентльменов, которые расселись на палубе. Им достанутся пригарки со дна кастрюли.

Обед в обществе дам оставил неизгладимое воспоминание в памяти Корри. Запах скотного двора совсем не чувствовался, – или Корри к нему привыкла, или ветер дул в другую сторону, – но он был бы благоуханием по сравнению с тем тяжелым духом одеколона, который повис в воздухе и не давал дышать. Дамы явно злоупотребляли им. «Купаются они в нем, что ли?» – подумала Корри, морщась.

Запах еды – бифштекса с гарниром, бисквитов и кофе со сгущенным молоком – смешивался с запахом духов, женских тел и навоза. Женщины, не отрываясь от еды, таращились на стюарда и друг на друга. Никогда раньше Корри не видела такого пестрого смешения дам. Среди них были совсем молоденькие девочки. Некоторые в темных юбках и шелковых кофточках, другие в безвкусных ярких платьях и шляпках с перьями и цветами. Одной из них, как показалось Корри, было не больше пятнадцати.

Толстуха со страусовыми перьями на голове тоже была здесь, она тыкала вилкой в направлении стюарда и о чем-то шепталась и смеялась со своей соседкой. Кто были эти женщины? Одни хорошенькие, другие – дурнушки, с бледными, грубыми лицами. Корри, снедаемая любопытством, не могла оторвать от них взгляда.

Неожиданно она получила разъяснения от своей соседки – высокой, худощавой женщины в строгом платье. Она взяла Корри за локоть и тихо сказала:

– Как вам это нравится? Порядочная женщина отправляется в путешествие и вынуждена находиться в обществе проституток. Вы ведь не из их компании? – Она подозрительно посмотрела на Корри.

– Я? Нет! Я – Корри… Прайс, еду на прииски к своему мужу.

– Понятно. Я думаю, что нам, порядочным женщинам, следует держаться вместе. Нас мало, а их вон сколько. Меня зовут Евлалия Бенраш, я тоже еду к своему мужу, в Секл Сити. Он заболел, подхватил тифозную дизентерию. Я везу с собой все необходимое снаряжение и собираюсь тоже попытать счастья на приисках.

Пока Евлалия говорила, Корри оглядывалась вокруг. Женщины, которые были в столовой, даже внешне делились на две категории. «Порядочные» были одеты в неброские дорожные костюмы и держались скромно, а «проститутки» были разодеты в пух и прах, набросились на еду, как саранча, и беспрестанно хихикали и шептались друг с другом. Внимание Корри снова привлекла толстуха, которая так весело и заразительно смеялась, что было трудно не рассмеяться вслед за ней. Евлалия Бенраш толкнула Корри под локоть и сказала:

– Это Матти Шеа.