Корри с еще большим любопытством посмотрела на толстуху.

– Но она очень заразительно смеется.

Евлалия строго посмотрела на Корри.

– Смеется! Еще бы! Она рада посмеяться над честными женщинами, которые волею обстоятельств вынуждены быть среди таких, как она. Я намерена высказать капитану все, что я думаю о здешних порядках.

Корри вспомнила златозубую усмешку капитана и сочла эту затею бессмысленной.

Время, отведенное на обед для дам, подходило к концу. Снаружи раздавались недовольные крики мужчин, ожидающих своей очереди. Выходя из столовой, Корри случайно столкнулась с Матти Шеа.

– Извиняюсь! Этот чертов корабль так качает, что я каждый раз на кого-нибудь падаю!

Она приветливо улыбнулась. Корри заметила, что на лбу «мадам» выступила испарина, она держалась за живот, было очевидно, что ее мучила морская болезнь.

– Не беспокойтесь, все в порядке.

Матти Шеа с головы до ног окинула Корри опытным взглядом, не упускающим ни малейшей детали. Потом кивнула, так что затрепыхались перья на шляпе, и сказала:

– А ты ничего, крошка. Жалко, что ты не с нами. А то смотри, я могла бы тебе подыскать хорошее местечко в Доусон Сити.

Это предложение было сделано таким дружелюбным тоном, что Корри была не в силах оскорбиться. К тому же Матти Шеа вызывала у нее определенную симпатию.

– Я боюсь, что…

– А ты не бойся. Пусть боятся все эти «порядочные», как, например, та, что сидела с тобой. Плюнь на них на всех. Я видела жизнь и знаю, что говорю.

Матти Шеа улыбнулась на прощание и вышла на палубу, где была встречена радостными криками и визгом своих подопечных. Корри услышала ее добродушный окрик:

– Да тише вы! Хватит этих глупостей! Я оглохну от вас прежде, чем мы доберемся до Дайи!

Когда ее маленькие золотые часики показали восемь часов, Корри отложила книгу и решила прогуляться по палубе. Каюта была такой тесной, что Корри чувствовала себя, как кролик в клетке. Если она немедленно не выйдет на свежий воздух, то задохнется!

Было темно и ветрено, луна наполовину скрылась за тучами. В воздухе чувствовалась влага – собирался дождь. Корри поежилась и представила себе, каково тем людям, которые вынуждены спать под открытым небом, в такую ночь.

Она сделала полный круг по палубе, когда с кормы, где находилось багажное отделение, до нее донеслись чьи-то раздраженные голоса. На шум стали стекаться пассажиры.

– Безбилетник! Чертов мальчишка!

Голос капитана Картера дрожал от праведного гнева.

– Ты что ж это надумал, а? Я бы мог получить двести долларов за твой проезд, гадкий воришка! Ты что же, пробрался на борт в сундуке? Отвечай! Какого черта ты вылез из своего вонючего убежища?

Люди толпились плотным кольцом вокруг капитана. Какой-то матрос принес фонарь. Корри тоже поспешила туда, услышав угрожающие нотки в голосе капитана. Она встала на цыпочки, стараясь через головы людей разглядеть, что там происходит.

Безбилетник действительно проник на корабль в сундуке, который, в подтверждение его вины, открытый стоял рядом: из него высыпалась какая-то старая одежда. На мальчике были клетчатая рубашка и шерстяные брюки, мягкая шляпа надвинута на глаза.

Корри подумала, что только юный организм в состоянии был вынести долгое пребывание в сундуке и что только ребенку могла прийти в голову мысль о такой отчаянной проделке. Чем он дышал в сундуке? Как с ним поступит капитан?

– Если ты думаешь, что я тебя бесплатно повезу на Аляску, выкинь это из головы, маленький ублюдок!

Капитан схватил мальчика за плечо и нещадно его тряс.

– Ты будешь отрабатывать свой проезд.