Ее губы растянулись в улыбке, от которой моя мама положила руку на свое оружие, Клаудия же коснулась кончиком пальца ладони Петры. Полученной искры было достаточно, чтобы даже Петра подпрыгнула.

— Сообщение отправлено, — сказала Петра, открывая глаза и переводя взгляд обратно на колышущуюся траву на экране. — Посмотрим, согласиться ли он играть в вашу игру.

* * *

Транспортировку организовали. Оружие проверили. А Коннор подошел ко мне с непроницаемым выражение лица и жестом позвал в прихожую.

— Можно с тобой поговорить?

Я кивнула и пошла за ним в прихожую, потом мы прошли по коридору в тихое место за главной лестницей.

Я хотела сказать ему, что рада, что он остался, но подумала, что не готова к такому признанию.

— Я кое-что тебе принес. — Когда я удивленно выгнула брови, он расстегнул куртку и выудил что-то из внутреннего кармана. Он вытащил игрушечный меч.

Я уставилась на него.

— Это же мой меч. Почему мой меч у тебя? — Я прищурилась. — Как у тебя оказался мой меч?

— Я украл его из Дома Кадогана.

Я моргнула.

— Что ты сделал?

— Четыре года назад я пробрался в Дом Кадогана и забрал его.

— Зачем тебе было это делать?

Он пожал плечом и ухмыльнулся в стиле Классический Подросток Коннор.

— Я хотел посмотреть, смогу ли.

— Какой же ты балбес. — Но меня это немного впечатлило. Может, он и безрассудный, но он бесспорно смелый.

Его ухмылка была широкой, самоуверенной.

— Я должен заработать очки за то, что вернул его тебе.

— Почему это ты должен заработать очки за то, что сам же и украл?

— Потому что я думаю, что тебе нужно напоминание о том, кто ты.

— И кто же? — настороженно спросила я.

В течение минуты он смотрел на меня, словно тщательно подбирая слова.

— Ты другая, Элиза. Ты изменилась, и ты отличаешься от остальных. Ты не просто вампир, и ты не просто их ребенок.

— Нет, я монстр, о котором никто не знает.

— Нет, — произнес он, и это слово было убедительным. — Вот об этом я и говорю. Ты думаешь о правилах, биологии и о том, какими должны быть вампиры. Тут это не катит, потому что подобных тебе больше нет.

— Я не знаю, что происходит в твоей голове, — сказал он, подходя ближе, с каждым словом его голос становился глубже. — Потому что ты никого из нас не впускаешь. Но я видел, как ты дерешься.

Я с трудом сглотнула, желая поспорить, опротестовать то, что он говорит. Отделаться от него, потому что так я поступаю с монстром. Не думая о нем. Задвигая его подальше и отталкивая.

— Поверь оборотню, Элиза. Когти не делают тебя аморальной. Они делают тебя сильной.

— Если будешь называть кровожадные внутренние побуждения девушки одной из ее сильных сторон, это не поможет тебе завоевать друзей.

— Они кровожадные?

— Они свирепые.

— Я свирепый.

— Это не одно и то же.

— Разве? Все это магия в той или иной форме.

— Сейчас у нас нет на это времени, — сказала я, чувствуя растущие гнев и раздражение. — Нам нужно готовиться к сражению.

— У нас однозначно есть на это время, потому что мы готовимся к сражению. Тебе нужен этот разговор. Почему ты позволила ему навредить человеку, который причинил боль Лулу? Потому что ты этого хотела.

Моя кровь побежала быстрее, глаза посеребрились от прилива ярости.

— Возьми свои слова обратно.