— Я решила жить, рискуя. — Она жадно припала к его губам. — Так интереснее.

 Он ответил с хрипотцой:

 — Не всегда.

 — Тебе видней.

 Он дотронулся до ее роскошных плеч.

 — Я не хочу причинить тебе вреда.

 Сегодня вечером настала ее очередь бросить вызов судьбе. Ничего сейчас не имело значения только испепеляющая страсть, только сковывающее мысли чувство глубокой симпатии к нему. Он был человеком, обделенным любовью, отстраненным от всего яркого и спокойного, по-настоящему блистательного. Он жил по принципу — используй другого. Он воплощал в себе то, от чего она бежала всю жизнь. И все же она остро чувствовала, как совпадают его и ее одиночество.

 Хани вновь испытала силу его объятий, тело стало таким податливым, голова искала успокоения на его груди. Дрожащими пальцами она вновь коснулась его лица. Джошуа затаил дыхание.

 Он стоял не шевелясь, превратившись в статую.

 Затем он бережно приподнял ее подбородок, будто собирался заглянуть в глаза. В них был и испуг, и вызов, и страстное томление. Он видел и ее нерешительность, и ее нежность. От затянувшегося молчания у нее дрожь пробежала по телу.

 Не говоря друг другу ни слова, они начали сбрасывать оставшуюся одежду и нагие легли на пушистый ковер, разостланный здесь же, возле лестницы. Он навалился всей мощью своего мускулистого тела, источая пыл, ненасытно впиваясь в ее губы.

 Она застонала, когда он дерзко сжал ладонями ее груди, когда начал покусывать соски, рассыпать жадные поцелуи по всему телу, чувствуя ответное возбуждение.

 Даже перед тем, как он стремительно вошел в нее, увлекая в бездну своей страсти, она знала, что ничего подобного ей не суждено будет испытать впредь.., что она сейчас теряет навсегда частичку себя, что растворяется в его власти.

 Его испепеляющая страсть тем не менее сулила ей воскрешение.

 До этой ночи, до появления этого человека она толком не сознавала, кто она такая и чего хочет.

 Теперь наступало прозрение самой себя.

 Она теперь понимала, что, кроме Джошуа, все остальное не имеет для нее значения.

 Она трепетно содрогнулась, с силой прижалась к нему, выгнув тело, уткнулась в его грудь и исторгла восторженный стон.

 Прикасаясь к его вспотевшему сильному телу и не переставая постанывать, Хани задавалась вопросом, потрясен ли он так же, как она.

 Она мысленно напомнила себе, что он мужчина, у которого было много женщин — женщин гораздо более привлекательных, чем она, нетребовательных женщин, не находившихся в родстве с его заклятыми врагами. У Джошуа суровый, тяжелый нрав. Она, вероятно, сглупила, возмечтав исправить его, уверовав в то, что ее любовь смягчит его сердце. Как он может возненавидеть ее, узнав правду!

 Но эту ночь она заберет с собой. И ни при каких обстоятельствах не станет сожалеть о прошедшем.

 И все же.., ей стало еще страшнее, чем раньше.

 Когда он погрузился в сон, она долго лежала рядом. Лишь забрезжил рассвет, Хани поднялась и укрыла его одеялом.

 Медленно оделась, понуро спустилась по лестнице на первый этаж. О, если он узнает, кто она, его расположение обернется гневом.

 При первом же взгляде на декорированный бархатом и бриллиантами прилавок ювелирного магазина Джошуа уже знал, что хочет купить большой изумруд. Потому что этот драгоценный камень идеально подходил к ее глазам.

 — Сколько? — спросил он у демонстрировавшей изделие продавщицы.

 Когда та назвала умопомрачительную цену, он и глазом не моргнул. Просто вытащил кредитную карточку.

 Обычно он покупал ювелирные украшения, чтобы преподнести их в качестве прощального подарка.