Но это имело другую цель.

 А все потому, что женщина, для которой он его покупает, отличается от других.

 Воспоминания об эротической сладости прошедшей ночи, о том, как она трепетала, когда он вошел в нее, вызывали томление. Он не понимал, какова власть Хани Родригес над ним, но было ясно — жизнь без нее несносна.

 Ненависть улетучилась, его захлестнуло новое мощное чувство, которое с трудом поддавалось определению.

 Он знал, что попросит ее выйти за него замуж.

 Кольцо для помолвки было в кармане, когда Джошуа бодро направлялся к отелю Уатта с подготовленными Миднайтом бумагами. Оставалось еще несколько деталей, которые следовало обсудить с Эстеллой Уатт, прежде чем он согласится продать находящиеся у него акции.

 Он задержался на ступеньках перед входными стеклянными дверями огромного отеля. Дюжина флажков с символикой фирмы Уатта красовалась на флагштоках. Он с трудом заставил себя не замечать их и продолжить путь в отель, некогда составлявший гордость и радость его отца. Вспомнилось, как он давным-давно вот так же поднимался по лестнице в его офис, почтительно приветствуемый служащими.

 Но более отчетливо вспоминался Уатт, скупивший акции, уничтоживший отца, его мать, его жизнь.

 Сколько же лет он жил в надежде отомстить!

 Однако это все в прошлом. Сегодня прошлое теряло свою силу.

 Джошуа уже собирался войти в отель, когда вдруг заметил огромную, легкоузнаваемую машину, припаркованную на маленьком пятачке в нескольких ярдах от основной стоянки.

 «Бомба».

 Он опять спустился по ступенькам и улыбнулся ее манере припарковывать автомобиль. Хани, должно быть, где-то поблизости.

 Он забыл обо всем и поспешил к «Бомбе».

 Как всегда, она была не закрыта и переполнена всяким утилем. Ему, вероятно, придется нанять пару служанок, которые следили бы за порядком, закрывали дверцы, включали сигнализацию.

 Когда он закончит все формальности с Эстеллой Уатт, то вернется сюда, чтобы дождаться Хани и просить ее выйти за него замуж.

 Но когда он снова подошел к отелю, Хани спускалась по лестнице. Она замерла на третьей ступеньке, побледнела, охваченная испугом.

 Теперь он наконец-то вспомнил, почему ему так долго не давала покоя ее улыбка. Наконец-то понял, кто она.

 Та самая Сесилия Уатт, которую он повстречал в больнице.

 Хани приблизилась к нему, но он отшатнулся.

 Достаточно было лишь один раз взглянуть в его глаза, чтобы протянутая для рукопожатия рука замерла.

 Господи, с самого начала она знала, кто он. Она чувствовала, что имеет над ним определенную власть, уже тогда, в момент их первой встречи, знала, что может смягчить его характер, и воспользовалась своей властью. Для этого она стала более привлекательной, приблизилась к нему и заманила в ловушку.

 Все, что она делала, все, что говорила, было заведомой ложью. Он влюбился в нее как дурак.

 Грубо схватив ее за руку, он повлек Хани вниз по ступенькам.

 — Джошуа, что случилось?

 — Ты хочешь знать, что произошло? Скажи мне свое имя — Сесилия? Или ты используешь, или используют тебя. Она предупреждала его, что не отстанет. Свою игру она провела искуснее.

 — Ты была хороша! Чертовски хороша! А выступление прошлой ночью просто великолепно! Не мудрено, что сбежала. Уверен, от смеха долго не могла уснуть.

 Крупные слезы покатились по ее щекам.

 — Нет. Я люблю тебя, Джошуа. Я действительно люблю тебя!

 Не может быть!

 — Ты говоришь это для того, чтобы получить все, что желаешь. Я был дураком, поверив тебе.

 Она сняла солнцезащитные очки.