-  Н-ну… так. Скальпель дай, - сказал Лэнгсон.

    Айфиджениа встала. Потрогала по пути лоб молчащему парню.

    -  Джек, - глухо спросила она, - что там было?

    Лэнгсон посопел. Он понял вопрос, что там было не понимать. Повествовать желания не было.

    -  На Кей-эль-джей, - мягко, но настойчиво уточнила медичка. - Ррит…

    -  Черт-те что было, - нехотя ответил Лакки. - Не надо тебе этого.

    -  Джек, ты что, не понимаешь?

    -  Понимаю. Не надо этого женщине видеть.

    -  Я на своем веку видела много трупов. Я их, извини, потрошила. Там вряд ли было что-то для меня новое, Джек.

    Лэнгсон, хмуро пялясь на собственные колени, взял протянутый скальпель. Провел маленьким лезвием по едва заметному шву на боковой грани планшета.

    -  Мне нужно знать, - продолжала медичка. - Я должна понять, что говорить мальчику, когда он очнется.

    -  Ты ему не говори, - посоветовал Джек, снизив голос до шепота.

    Ифе построжела.

    -  Я лучше разбираюсь.

    Лакки вздохнул.

    -  Видишь эту сволочь? - и он показал острием скальпеля на какую-то нитку. - Это детонатор.

    -  Что?! - изумилась медичка.

    -  У этих сук динамика продаж рассчитана, - объяснил Лакки. - Не реже, чем раз в год человек должен покупать новый браслетник и новый планшет. А иначе невыгодно. Но если их хрень станет ломаться чаще, то они прогорят. Так что делают все равно с запасом прочности - и ставят внутрь детонатор. Постоянную рекламу и моду на новинки оплачивать дороже. Понимаешь?

    -  Ой.

    -  «Ой», - передразнил Лакки, уткнувшись в коварный механизм. - Все равно это гниль. Может, еще год протянет. Месяц точно… если б они это дело программировали, то любой ребенок бы мог поменять прошивку. Поэтому - железка. Железку не всякий полезет мацать.

    -  Спасибо, - Айфиджениа встала. Места в отсеке было немного, отойти она смогла только к диагност-камере. Постояла, пальцем протерла темные пуговки индикаторов. - Джек, но ты все-таки расскажи мне…

    Борткомпьютер приветствовал капитана «Миннесоты».

    Карреру кивнул первому пилоту, сел. Откинулся на подголовник.

    До сеанса галактической связи оставалось шестнадцать часов. Карреру подумал, что успеет еще и выспаться, и перепроверить рапорт.

    Он был чудовищно ответственным человеком. Ответственность теснила, как атмосферное давление, отовсюду, неотступно, и другой в его роли давно превратился бы в законченного невротика. Но не Карреру: тот ею жил. Спокойный, полный пожилой человек, устойчивый душевно и телесно, он и смахивал на какое-то большое млекопитающее - слон, морж, бегемот. Простота и приземленность, которые лет сто назад назвали бы деревенскими.

    В глазах Карреру стояла застарелая усталость.

    Дизайн рубки рассчитывали психологи. В ней должно было сгореть слишком много нервов, и потому цвет стен менялся от глубокого, бархатного серого к лиловато-зеленому; черные и серебристые рейки складывали контур. Человека, не слишком зацикленного на собственном внутреннем мире, дизайн должен был успокаивать и умиротворять. На Ано, во всяком случае, действовало, и он мысленно помянул проектировщика добрым словом.

    Черно-серебряная, на мониторе просияла звездная карта.