– В белом костюме… – серьезно вставила Лола.

– Можно и так, – задумчиво согласился Леня. – Хотя, наверное, это будет все-таки перебор… Да что ты мне голову морочишь, какой еще белый костюм? Сейчас же зима!

Лола резко крутанулась на пятках и выскочила из комнаты, чтобы Ленька не заметил выражения ее лица. У него совершенно пропало чувство юмора. Это уже серьезно!

В душе у Лолы уже давно звонил огромный пожарный колокол. Чтобы немного успокоиться, она выкурила на кухне ментоловую сигарету, причесалась и снова заглянула в комнату. Маркиз беседовал по телефону с Елизаветой Константиновной Денисовой.

– На завтра договорились, – сказал он, вешая трубку.

– Неужели бабуля тебе поверила? – ревниво спросила Лола.

– Легко! – Он пожал плечами. – Согласилась принять у себя, только вечером, когда соседи дома будут…

– То-то! – повеселела Лола. – Не получится у вас ограбить бедную старушку! Кстати, ты почту смотрел? Тебе два письма!

– Что же ты молчишь? Это же важно!

– Да ты мне слова сказать не давал! – возмутилась Лола. – Совсем голову заморочил со своей Танечкой!

Она тут же пожалела о своих словах, но Маркиз не услышал, он вперился в экран монитора.

Мистер Лоусон в своем послании назначал Маркизу встречу через два дня, в среду, в одиннадцать утра в холле отеля «Палаццо». Герр Лангман прислал более пространное письмо. Ему удалось, писал Лангман, выяснить, что Лоусон летит в Россию самолетом немецкой компании «Люфтганза», и, поскольку прямого рейса между Мельбурном и Санкт-Петербургом нет, Лоусон делает пересадку в Ганновере. Самолет прибывает во вторник, двадцать второго декабря в семнадцать часов. Он, Лангман, предположил, что прилетит в Россию Лоусон не один, а в сопровождении своего двоюродного брата, потому что тот сможет помочь ему в сложном, опасном и наверняка противозаконном деле. Однако в списках пассажиров самолета, которые Лангману удалось просмотреть из чистой любезности одного служащего компании Люфтганза, фамилии родственника Лоусона Лангман не обнаружил. Тем не менее любопытный герр Лангман сумел проникнуть в компьютер авиакомпании (опять-таки не без помощи того же любезного сотрудника «Люфтганзы») и с огромным интересом выяснил, что билеты на самолет Лоусон оплачивал своей кредитной картой. Так вот, самое интересное то, что этой же кредитной картой оплачен еще один билет на тот же самый рейс.

– Ничего не поняла, – пробормотала Лола, заглядывая через плечо Маркиза. – При чем здесь его кредитная карта?

– Дорогая! – Леня обернулся к ней с насмешливым удивлением. – Ты ведь достаточно долго жила в Европе, тебе это должно быть так же понятно, как самому Лангману! Или жизнь в России так губительно сказывается на твоих умственных способностях?

– Кажется, я где-то видела твой серый выходной пиджак от «Гуччи», – задумчиво проговорила Лола, – как ты думаешь, если Перришон нагадит…

– Только не это! – в ужасе воскликнул Маркиз.

– А тогда не выпендривайся, объясни по-человечески!

– Ну, ты ведь знаешь поговорку – деньги не пахнут? – начал Леня голосом зануды-преподавателя. – А кредитная карта – это как раз такие деньги, которые пахнут. Если влезть в компьютер фирмы, можно выяснить, с какой кредитной карты сняли деньги на авиабилет. Лангман именно это и сделал, и ему удалось выяснить, что наш австралийский дружок Лоусон оплачивал своей кредитной карточкой не один, а два билета до Санкт-Петербурга.