— Но как вы его после этого не ухлопали, Дип?

— Всему свое время, Кэт. Тогда он был невменяемым, и бешенство, которым он захлебывался после своей неудачной подлой попытки оболгать меня, казалось мне достаточным для него наказанием.

Кэт вновь рассмеялся, что-то вспомнив, и сказал:

— Положим, обошлись вы с ним тогда не очень мягко. Я помню, как вы прихлопнули его дверью по носу. Он орал, как недорезанная свинья, пока не подоспел коп.

— Это кто же, Саливен? — спросил Оджи.

— Он самый. Он его подобрал и отвел домой. Признаюсь, мы ждали тогда нового столкновения, но вы уехали, Дип.

— Я его больше не видел. Он избегал меня, а вот теперь, когда я вернулся, он прежде всего напомнил о стоимости порванного костюма. И эту сумму он получил. Девять долларов и сорок центов.

— И он взял их? От вас?

— Почти выхватил из моих рук. Так что все в порядке. Поговорить мне с ним и можно, и нужно.

— Не знаю, стоит ли, — осторожно заметил Оджи.

— Но сначала мы навестим Бени из Бруклина и его друга Дикси.

— Это уже полное сумасшествие, — сказал Оджи мягко и тихо.

— Пусть будет так, — улыбнулся я ему.

— Во всяком случае, не сейчас, мистер Дип.

— Почему?

— Бени Матик ведет какие-то переговоры в Джерси и будет у себя, думаю, через час или немного раньше. Это сообщил мне Джо.

— Что ж, часом раньше, часом позже — это несущественно. В таком случае поговорим сперва с нашим газетным приятелем.

Гими был слишком занят за своей стойкой, чтобы беседовать с нами, он смог только сказать нам, что Роск Тейт, по всей вероятности, сейчас дома.

Оставив Кэта в баре на случай, если Роск явится туда, мы с Оджи двинулись к дому Роска. Мы прошли два квартала и завернули за угол. Оджи я оставил у дома, в котором Роск снимал квартиру, а сам вошел внутрь.

В отличие от других подобных ему домов, этот выглядел довольно опрятно. Возможно, тут сказалось влияние Роска, либо домохозяин получил от жильцов несколько лишних долларов, но ни в вестибюле, ни на лестнице, ни у дверей не было видно ни мусорных ящиков, ни обычных свалок бидонов, банок, жестянок, тряпок и всякого иного хлама. Всюду было чисто и тщательно подметено.

И все же это был обычный дом, и стоял он на Улице с большой буквы, то есть на нашей, на моей Улице, и едва я вошел в него, как он вызвал в моей памяти целую вереницу знакомых мне образов. Старый клуб, Беннет, его квартира, представляющая собой копию этого старого клуба, Вильсон Бэттен, живущий в современном квартале и в современной квартире, но промышляющий теми же делами, что и раньше. Оджи, выжидающий время, чтобы захватить в свои руки все дела. Бени Матик и Дикси, старающиеся не упустить свой шанс. Многочисленная орава разношерстных членов клуба, выжидающих часа, когда боссы призовут их к избирательным урнам и они получат взамен своих не очень-то красивых голосов определенное число баксов и относительную свободу и дальше заниматься контрабандой и распространением наркотиков… А в стороне от этой своеобразной организации, рядом с ней, но не сливаясь с ней, — фигура Роска Тейта. Он сам по себе. Он все высматривает, выискивает и записывает в свои блокноты. Какие-то цели преследует и он, работая много и напряженно. Стал ли он сентиментальным слюнтяем или нет, но в ловкости, вернее, в изворотливости, а также в хитрости отказать ему нельзя. Какие-то намерения у него, безусловно, были, но он тщательно маскировал их своей деятельностью.

Роск жил на первом этаже и на мой звонок открыл дверь сам. Когда он увидел, кто к нему явился, его брови сделали мгновенное движение вверх, а затем вниз, он секунду поколебался, но все-таки отступил от двери так, что я смог войти в квартиру.