— Кажется, сегодня здесь собрались все избитые, — усмехнулся я.

— Будьте благоразумны, Дип, — сказал Бени. — Что вы хотите?

— Ничего, друг. Я имею все. Вопрос в том, что вы хотите?

При этом я взглянул на трех джентльменов-бизнесменов из центра города. Их лица слегка порозовели.

— Но, Дип… — Голос Бени дребезжал, но вспухшие губы смягчали стрекочущий акцент его голоса.

— Что заставило вас думать, Бени, что вы можете принять на себя все дело?

— А кто бы еще…

— Вы не очень долго ждали.

— Организация не должна была распасться только потому, что вас здесь не было, Дип. Вы…

— Не думаю, чтобы вы говорили и советовались с Бэттеном. Не так ли?

— А что нам Бэттен? Мы можем…

— Нет, Бени-бой, — вновь прервал я его. — Не можете вы теперь самостоятельно разгуливать с коричневыми ящичками и пытаться делать политику, никого не спросясь. Не можете и не будете, Бени-бой.

На короткое время в комнате воцарилась тишина.

Один из трех джентльменов, надменно выпятив подбородок, сосал сигару, выпуская изо рта клубы голубого дыма, а остальные, не глядя на меня, подчеркивали свое полное пренебрежение ко мне и к нашей беседе с Бени. Лишь у курившего сигару подергивающаяся верхняя губа выдавала легкую досаду и нетерпение.

Ленни Собел, развалившийся в кресле, что-то обдумывал, взвешивал, соображал и, наконец, придя к какому-то заключению, сказал, обращаясь ко мне:

— Вы контролируете что-либо? Или у вас есть что продать?

Я постарался изобразить на своем лице как можно более отвратительную улыбку и ответил:

— Я смогу иметь.

— Однако вы не имеете. — Собел довольно улыбнулся, затем подчеркнул: — Вы даже ясно не представляете себе, что, когда и как вы будете иметь. А пока что вы вообще ничего не имеете.

Так как я молчал, он продолжал:

— Вы блефуете, Дип. И я никогда не встречался с блефом такого масштаба. Думаю, вы получите то, что заслуживаете.

При этом он сделал едва заметное движение головой в сторону Гарольда и Эла и бросил через плечо:

— Взять его.

Уже несколько секунд я ожидал нечто подобное и поэтому еще до того, как Собел закончил произносить свое короткое приказание, нанес Гарольду удар ногой в область коленной чашечки и особым приемом захватил бицепсы Эла. Через секунду Эл сумел, кажется, взглянуть на свою сломанную руку, протяжно взвыл и лишился чувств. Почти одновременно шатавшийся и одуревший от боли Гарольд получил дополнительный удар в челюсть и свалился окончательно.

Многолетняя и упорная тренировка и на этот раз сослужила мне службу.

Когда вслед за этим Ленни Собел увидел мою не очень для него приятную улыбку и дуло, направленное ему в рот, он как-то сразу осунулся, и лицо его посерело. Слова, которые он пытался выговорить, не могли вылететь из его пасти. Казалось, его язык парализовало. Бени, не мигая, широко раскрытыми глазами наблюдал неожиданный для него поворот событий. А бизнесмены, не стоявшие, по-видимому, до этого случая так близко к смерти, еще не успели осознать и осмыслить значение происходившего на их глазах, и только их разинутые рты и вытянутые шеи выдавали закрадывающиеся в их головы беспокойство и страх.

— Встаньте, Ленни, — приказал я.

Он вновь попытался что-то пролепетать, задыхаясь, рванулся с места в сторону, не сводя глаз с дула моего револьвера, споткнулся о тела своих телохранителей и упал на колени.

Воспользовавшись этим, я нанес ему ногой довольно приличный удар в крестец.