Остаюсь вечно ваш,

Ф.»

Оказывается, можно рыдать от счастья так, как никогда не рыдала бы от горя. Послание от бывшего любовника успокоило мою душу, теперь я могла жить дальше спокойно и свободно. Он жив.

Наверное, первый раз за много дней я смогла дышать полной грудью. Возвращение в Галатию невозможно, родители в ярости, в министерстве на меня смотрят как на издыхающую крысу… Но Маруа жив, в добром здравии и относится ко мне все еще тепло и с прежней приязнью. Чем не повод, чтобы воспрянуть духом?

Когда на следующий день я вышла к завтраку, сияя как новенькая монета, родители запаниковали. Наверняка подумали, что у меня началось обострение и пора вызывать магов-менталистов, которые поставят мои мозги на место.

Паника родных меня даже веселила. Кажется, после сообщения от Филиппа меня уже больше ничего расстроить не может.

Все закончилось. Ну, по крайней мере, мне тогда искренне казалось, что закончилось.

Я снова начала выходить в свет, встречалась с друзьями, твердила, что все у меня прекрасно. По Филиппу я, конечно, скучала, но мы ведь часто расстаемся с друзьями, порой и навсегда. Просто часть жизни, и в этом смысле нет ничего ужасного, главное, Маруа жив, здоров и вроде бы пребывает в отличном настроении.

— И все-таки жаль, что из Галатии вам пришлось уехать, — задумчиво протянула Индира, вытягиваясь на шезлонге и кутаясь в шерстяной плед. От озера дул прохладный ветер, да и лето было на исходе и погода особым теплом не радовала, так что у воды мы так и собирались — лежали в шезлонгах и кутались. «Загар по-вессексски» — именно так называл эту традицию Дин Лестер, который был не в пример всем нас созданием теплолюбивым и предпочитал загар нормальный и традиционный.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

— Ну да, не слишком все хорошо обернулось, — отозвалась я, но не стала выдавать подробности, которые так жаждала Инди.

Были вещи, которыми делиться можно было разве что с Дином, который пусть и косвенно, но все-таки замешан в той странной истории, которая произошла со мной в Галатии.

— А тот мужчина… Ну, брат о нем говорил, — не желала так просто отставать Индира. — Он так с тобой и не связывался?

Про Маруа так и нельзя было получить официально никаких сведений, поэтому в ответ на вопрос подруги я только покачала головой. Держать язык за зубами я давно научилась.

— Я так тебе сочувствую… — все никак не умолкала сестра Арджуна, и я грешным делом подумала, что нужно было поближе сойтись все-таки с Джейн, та не настолько любопытна, да и не настолько болтлива.

По случаю благословенных выходных вся наша радостная свора собралась в Лестер-лодж. Даже Самый большой брат вырвался из-за океана, где страдал на посту декана в каком-то университете. Подозреваю, он приехал по просьбе Джейн, чтобы проверить все ли со мной в порядке, да и чтобы вправить Арджуну мозги. Такой вывод я сделала потому, что Дин постоянно беседовал с Солнышком, мягко, ласково, как делал бы психоаналитик, и время от времени разглядывал меня.

Оставалось надеяться на педагогический талант Самого большого брата, и то, что Солнышко однажды пожелает вести себя как нормальный человек.

— Мне не нужно сочувствовать, Инди, со мной все в порядке, — улыбнулась я и, подхватив плед пошла в Дину, надеясь спрятаться за ним от чужих вопросов.

Наследник лорда Лестера как раз бродил с видом обреченным по берегу озера и смотрел на воду с видом усталой обреченности. Наверняка мечтал о том моменте, когда сможет сменить климат.

— Отошла, Бель? — поинтересовался Дин, приобнимая меня за плечи. Подозреваю, не столько для того, чтобы поддержать меня, сколько для того, чтобы погреться.

— Ну да.