М-Б (Салли его предупредила, какой мне нужен цвет). У всех нас — атласные туфельки, шелковые чулки и прозрачные шарфы в тон.
Надеюсь, Вас глубоко потрясли эти сведения из мира высокой моды?
Нельзя не пожалеть о бесцветной жизни мужчин, для которых шифон, венецианское шитье, ручная вышивка, ирландская прошивка — пустые слова. Между тем женщина, занята она детьми или микробами, поэзией или прислугой, параллелограммами или садами, Платоном или бриджем, прежде всего интересуется платьями.
Эта черта роднит весь род человеческий. (Мысль — не моя, из какой-то шекспировской пьесы.) Итак, хотите знать секрет который я недавно открыла? Обещаете не считать меня суетной? Что ж, слушайте.
Я хорошенькая!
Нет, правда. Я была бы полной идиоткой, если бы этого не узнала, когда у меня в комнате три зеркала.
Ваш доброжелатель.
P.S. Так подписывают в романах анонимные письма.
20 декабря.
Дорогой длинноногий дядюшка!
У меня только одна минутка свободна, еще два занятия, потом надо уложить чемоданы (большой и маленький), и не опоздать на четырехчасовой поезд. Но я не могу уехать, не сообщив Вам, как я благодарна за рождественскую посылку.
Я нежно люблю меха, и ожерелье, и шелковый шарф, и перчатки, и носовые платки, и книги, и сумочку, но больше всего я люблю Вас. Дядюшка, зачем Вы меня так балуете? Ведь я — только человек, что там — только девушка. Как могу я отдаться суровой науке, когда Вы искушаете меня мирской суетой?
Теперь я определенно подозреваю одного попечителя, который устраивал елку и по воскресеньям кормил сирот мороженым. Его не называли, но узнаю его по делам его! Вы заслуживаете счастья за все добро, которое делаете.
До свидания, желаю Вам веселых праздников.
Ваша Джуди.
P.S. Я тоже кое-что посылаю Вам. Как Вы думаете, понравилась бы она Вам, если бы Вы ее знали?
11 января.
Хотела написать Вам из Нью-Йорка, но разве оттуда напишешь?
Время я провела очень хорошо, даже с пользой, но все же рада, что не принадлежу к такой семье. Право, я променяла бы этот дом на наш приют. Да, в моем воспитании много пробелов, но хоть претензий нет! Теперь я знаю, что имеют в виду, когда говорят о всевластии вещей. Атмосфера в доме — просто гнетущая, и я свободно вздохнула только в поезде. Мебель — резная, роскошно обитая; люди — роскошно одетые, безупречно воспитанные, — но, дядя, честное слово за все это время я не слышала ни одного живого слова! Я думаю, ни одна идея не проникала за порог.
Миссис Пендльтон никогда ни о чем не думает, кроме драгоценностей, портних и визитов. Какая огромная разница между нею и миссис Мак-Брайд! Если я когда-нибудь выйду замуж, я устрою свой дом так, как Мак-Брайды. Ни за какие деньги на свете я не допущу, чтобы мои дети превратились в Пендльтонов. Может быть, невежливо критиковать людей, у которых только что была в гостях? Если это так, прошу прощения. Ведь это — наш секрет, мой и Ваш.
Мастера Джерви я видела только раз, когда он приехал к чаю, но и то мне не удалось поговорить с ним. Это было очень грустно, после того, как мы так хорошо проводили с ним время летом. Мне кажется, он не особенно дорожит своими родственниками, и, я уверена, они отвечают ему тем же. Мать Джулии говорит, что он неуравновешенный. Он социалист, хотя, слава Богу, не носит длинных волос и красных галстуков. Она нe понимает, где он набрался таких идей — семья много поколений была самая что ни на есть протестантская. Он бросает деньги на разные дурацкие реформы, вместо того, чтобы тратить их на такие толковые вещи, как яхты, автомобили и лошади. Однако, он тратит их и на сладости. Мне и Джулии он прислал по коробке конфет на Рождество.
Знаете, я, пожалуй, тоже сделаюсь социалисткой. Вы не возражаете? Ведь это — совсем не анархисты, они никого не взрывают. Пожалуй, у меня тут больше прав, чем у других. |