— Ну и что тут страшного? — сказала молодая женщина. — Она ведь берет их не для продажи.

— Почему вы так делаете? — спросил Этьенн старушку.

Он внимательно оглядел ее, она не казалась вульгарной.

Старушка потупилась.

— Почему вы так делаете? — повторил он. — У вас нет денег, чтобы купить цветы? Да?

Старушка подняла голову:

— Конечно, это… А как быть?.. Что бы сделали вы, мадам, если б у вас здесь была могила вашего сына… а ваш муж настолько скуп, что отказывает вам даже в одном стебельке ландыша, даже в букетике фиалок?.. Ну что бы вы сделали?

— Я бы сделала то же, что и вы, — решительно сказала молодая женщина.

— Да, все верно, — согласился сторож, — но служба… служба…

Приподняв свое кепи, он отпустил старушку и призвал Этьенна в защитники.

— А что делать, мсье… что? Вы ведь наверняка служили в армии?.. Приказ есть приказ… Я не такой суровый, как некоторые, но служба есть служба…

— Но раз жалобы нет… — сказал Этьенн. — Мадам и я, мы приходим сюда каждый четверг и меняем наши цветы. Если среди тех, что принесены на прошлой неделе, можно еще найти хорошие цветки, тем лучше!

— Ладно… ладно… — сказал сторож. — Если вы довольны, то и все довольны…

Потом он повернулся к провинившейся старушке:

— Можете идти, я вас не держу.

Этьенн дал старушке немного денег, и дама в черном сочла нужным добавить еще сколько-то. Потом Этьенн, как повелось по четвергам, пошел предаваться раздумьям к могиле Люсиль. Но этот инцидент так взволновал его, что он не мог собраться с мыслями. Привычные образы, которые он пытался вызвать, бежали от него. Когда дама в черном уходила, он без всякой боязни догнал ее.

— Я благодарна вам, — сказала она. — Какое счастье, что вы подошли. Мужчина более авторитетен в подобных случаях.

— Бедная женщина! Мы с вами лучше, чем кто-либо, понимаем ее потребность сделать хоть какую-то малость для того, кого любишь.

— Да, — сказала она, — мы делаем это для них, и мы делаем это для себя.

— Чтобы хранить их в себе живыми.

Она посмотрела на него удивленно и благодарно.

— Вы чувствуете точно так же, как я… Впрочем, я уже давно заметила с какой… нежностью бывают выбраны ваши цветы… Вы очень любили свою жену, мсье Карлю?

— Вы даже знаете мое имя…

— Как-то, когда вас не было там, я подошла взглянуть… И увидела, что она умерла в двадцать семь лет… Это ужасно…

— Ужасно! Она была просто несравненная… Красивая, нежная, умная…

— Все как у меня… Я потеряла лучшего на свете мужа… Право, я не знала ни одной женщины, которую любили с такой деликатностью и опекали с такой добротой… Пожалуй, чрезмерной… Антуан делал для меня все, и его смерть оставила меня в полной растерянности.

— Каким молодым он умер! Да, тоже признаюсь вам, что, побуждаемый любопытством… симпатией, я как-то прочел надпись на плите… Там я увидел даты: тысяча восемьсот девяносто первый — тысяча девятьсот двадцать восьмой… Что с ним случилось?

— Автомобильная авария… Его привезли домой вечером, без сознания… А он уехал утром такой счастливый… его только что повысили по службе.

— Он был чиновник?

— Нет… Большая химическая фабрика.