– Ты уходишь? – тревожно спросила она.

–Да.

Она порывисто схватила его за руку.

– Не уходи, Дэвид! Умоляю тебя, останься! Ты уже все мне доказал!

Лицо Дэвида оставалось бесстрастным.

– Но я еще не все доказал себе самому, любовь моя, – очень тихо проговорил он и направился к двери. Понимая, что переубедить его невозможно, Сесилия молча смотрела ему вслед.

– Моя дорогая! – услышала она внезапно чей то вкрадчивый голос. – Я вижу, вы с поразительной быстротой избавляетесь от партнеров по танцу. Это уже второй за пять минут, и оба ринулись к выходу.

По спине Сесилии побежали мурашки. Быстро взяв себя в руки, она обернулась и одарила Эдмунда Роуленда обворожительной улыбкой.

– Это и в самом деле очень досадно, мистер Роуленд, – согласилась она с напускным отчаянием. – Может быть, я случайно отдавила им ноги?

Роуленд негромко рассмеялся.

– А может быть, вы попросту выбрали не тех кавалеров, миледи? – спросил он, подавая ей локоть. – Доставьте мне удовольствие быть следующим!

Вновь заиграли скрипки. Сесилия бегло оглядела зал.

– Пожалуй, мне не стоит больше рисковать, – прошептала она. – Если вас не затруднит, принесите ка лучше мне бокал пунша.

Вежливо кивнув, Эдмунд удалился. Но Сесилии так и не удалось понаблюдать за ним со стороны. Он вскоре вернулся, но не с пуншем, а с двумя бокалами шампанского.

– Я знаю, это ваш любимый напиток. – Он как то по дурацки подмигнул. – Я видел, как вы пили его на нашем званом вечере в феврале.

Еще раз заученно улыбнувшись, Сесилия взяла у него бокал. Если Роуленд так мастерски разыгрывает опьянение, то он заслуживает отдельную гримерную в Королевском театре. Не каждый актер сумел бы столь убедительно изобразить неровную походку и осоловелый взгляд.

Он взял Сесилию под руку, и следующие полчаса она изнывала от тоски в его обществе. Короткий побег в дамскую комнату не принес желанной свободы. Когда часы пробили полночь, Роуленд опять подошел к ней. По всему было видно, что он не помнит их предыдущего разговора.

Глаза его налились кровью, галстук съехал набок. Он опять рассказал ей о ближайших планах на отдых в Брайтоне. О том, что у его жены разболелась головами она рано уехала домой. И об огромной сумме, которую выручил, продав свою рыжую охотничью собаку. Потом он целых четверть часа хвалился крупным карточным выигрышем. Сесилия не знала, как от него отделаться.

Они стояли у двери, ведущей в вестибюль. Где то вдалеке пробили часы. Час ночи! Значит, де Рохан и Дэвид ошиблись: Роуленд не преступник. Во всяком случае, он явно не собирался присутствовать при разгрузке судна.

А может, де Рохану и Дэвиду устроили ловушку? У Сесилии отвратительно заныло под ложечкой.

Надо ехать! Кто то же должен их предупредить.

– Простите, мистер Роуленд, – решительно сказала она. – У меня вдруг разболелась голова. Я вызову карету и поеду домой.

Не дожидаясь его ответа, она быстро пробралась сквозь толпу гостей. Лакей в ливрее подал ее черный бархатный плащ. Другой слуга расхаживал по двору, провожая кареты в ночной туман.

Сесилия увидела длинную очередь и поняла, что не успеет добраться до места вовремя, тем более в такую непогоду. Ее охватила паника, но она быстро овладела собой. Может быть, на Пиккадилли ей удастся поймать наемный экипаж? Запахнув плащ, Сесилия торопливо сбежала по ступенькам, но со всего размаху налетела на высокого широкоплечего мужчину, стоявшего в тени, чуть не ткнувшись липом в его мускулистую грудь.

– О Боже, – проворчал знакомый голос. Мужчина, покачнувшись, ухватился за перила.

– Джайлз! – Сесилия неловко отпрянула. – Я думала, ты давно уехал.

– Я хотел уехать, – холодно отозвался Джайлз, окинув ее удивленным взглядом, – но передняя лошадь в моей упряжке потеряла подкову, и пришлось вести ее в ближайшую конюшню.