– Думаешь, продаст?

– И не поморщится… Короче, жаль, конечно, но придется тебе менять местожительство. Ежели неделя пройдет спокойно, наведайся. Авось, обойдется…

Другого «местожительства» для беглеца не существует, но и оставаться у Сансаныча нельзя. Не только из за собственной безопасности. Повяжут его в гараже, обязательно окольцуют и хозяина. За укрывательство опасного преступника.

– Обо мне не беспокойся, дружок. В подвале имеется несокрушимое алиби. В виде трех бутылей едучего самогона. Ни олин мент не откажется продегустировать, – Сансаныч вкусно пожевал сухими губами. Будто попробовал свое «несокрушимое алиби». – Признаюсь, неохота тебя отпускать, понравился ты мне, но подставлять – грех брать на душу… Сделаем так: выйдешь через задние ворота кооператива. Они не охраняются. Затаишься в кустах на повороте к магистрали. Оседлаю свою красавицу – подвезу, куда скажешь.

Николай безвольно улыбался. Главный вопрос – где укрыться? – остается безответным. К матери дорога перекрыта, там его в момент окольцуют, не исключается, что дружаны Антона устроили там засаду. Окурок не примет – побоится осложнений, как обычно, сошлется на жену и её родича мента. Имеются, конечно, знакомые по школе, по зоне, по работе у отца, но все эти люди ненадежные, среди них может оказаться стукач.

Как всегда, Родимцев понадеялся на свое неизменное везение. Прогуляется по задам вечерней столицы – авось, что нибудь и придет в голову.

– Порешили?

– Да… Спасибо тебе, Сансаныч, при случае – расквитаюсь.

– Обойдусь, не заржавею. Поторопись, Колька, дерьмовый стукач, небось, уже сидит в ментовской и подтирает слюнки…

Когда Родимцев, предварительно оглядев проезд, выскользнул из гаража, он понял – прав был Сансаныч, выпроваживая его. Метрах в трехстах, под уныло моргающей на столбе лампочкой размахивал руками стукач, то и дело кивал на гараж пенсионера. Его внимательно слушали трое парней – явно ментовского происхождения.

Николай подумал не о собственной безопасности, не о том, что антоновцы или менты сейчас блокируют все в»езда и выезды. Не исключая задних ворот. Он забеспокоился о Сансаныче. И в ходе предварительного следствия, и в следственном изоляторе, и на зоне недавний зек отлично изучил повадки рыбаков, вертухаев, патрульных и прочей нечисти. Им задержать и избить безвинного человека – обычное мероприятие, за которое можно отхватить продвижение по службе, премии и награды.

Затаившись в кустах рядом с выездом на магистраль, Родимцев решил: схватят Сансаныча – добровольно отдастся в руки преследователям. Понимал – и друга не выручит, и сам пострадает, но иначе поступить просто не мог.

Когда, наконец, возле кустов притормозила красная «ока», Николай облегченно задышал – все тревоги позади. Оглядевшись, уселся рядом с водителем.

– Куда? – умело вписываясь в поток транспорта, спокойно спросил Сансаныч. – К Черному морю не обещаю, а вот в Подмосковье – ради Бога.

– Тебя допрашивали?

– А как же? Выглотали нехристи, прости Господи, литровую бутыль, побазарили и подались прочь.

– Обо мне спрашивали?

– Не без того. Ответил – племяш только что получил телеграмму от матери: заболела, мол, приезжай. Быстро переоделся и подался на родину. Парни раззявили рты, а я им бутылку на стол – пей не хочу… Короче, не бери в голову, обошлось… Куда тебя?

Не раздумывая, Родимцев назвал район, равноудаленный и от матери, и от Симки. При явной опасности рискнет укрыться в родном доме. При более спокойной ситуации проберется к пруду и издали поглядит на девушку, выгуливающую лохматую таксу…

Ночь наступала неохотно.