– Может быть, хотя бы подскажешь, где можно укрыться?

Окурок безнадежно пожал широкими плечами. Выглотнул ещё один стакашек «Столичной». Отрицательно покачал лобастой головой. Говорить, врать, оправдываться не было сил.

– Ладно, ты не знаешь, зато мне известно такое местечко, – поднимаясь с табуретки, притворно радостным тоном оповестил Николай. – Напрашивался к тебе потому, что захотелось вволю пообщаться. Жаль – не получилось…

– Жаль, – будто эхо, повторил Семка, и тихо добавил. – Вот что, Колька, не держи на меня сердца, ладно?… Если нужны башли, – заторопился он, доставая из шкафчика с кухонными запасами видавший виды потертый бумажник – наверно, прятал его там от жены. – Отдам все, что есть.

Николай деланно засмеялся, купеческим жестом тряхнул пустым карманом. Дескать, не бедствую, сам могу одарить. Хлопнул Окурка по широченной спине и, насвистывая, пошел к выходу. На самом деле, на душе кошки скребут, царапают до боли. Хозяин, ссутулившись, провожал ночного гостя. Предупредительно открыл дверь. Все время бормотал, извинялся. Ежели бы не женин братан, разве он отпустил бы друга?

Услышав за спиной щелканье замков, Родимцев мигом потерял бравурный вид, прислонился к стене. Идти больше некуда, остается малость потеснить спящего возле лифта бомжа, улечься рядом с ним.

И вдруг он вспомнил владельца красной «оки». Казалось бы, посторонний человек, не связанный с ним дружескими узами, а посочувствовал, согласился спасти от верной смерти. Мало того, пообещал приютить в своем гараже…

Вот он, выход! Провести ночь на улице без сна – не такая уж сложность, бывший десантник привык и к бессоным ночам и к отдыху на травке, нередко – на снегу. А утром найти гараж Сансаныча. Убедившись в том, что «клиент» слинял из района, килеры бросятся искать его в Теплом Стане, им в голову не придет оставить засаду в гаражном кооперативе.

Приободрившись, беглец спустился на первый этаж, постоял над храпевшим бомжем. Вдруг – пастух? Нет, храпит по настоящему, так не притворяются. Вышел из башни и резко остановился.

Вплотную к площадке под»езда – милицейский «газон». Рядом с ним – два мента с автоматами. Не нацеленными – небрежно висящими на плечах. В стороне с лохматой собаченкой на руках – недавний тщедушный мужичок.

– Набегался, друг? – спокойно спросил усатый мент. – Устал, небось? Ништяк, теперь отдохнешь… в обез»янике. Пока мы тебя не проверим.

– Стукач? – презрительно кивнул на собачника Родимцев.

– Никакой я не стукач! – обиделся тот. – Могу представиться: капитан милиции Коростелев. Везите парня, утром прийду – разберемся, – приказал он милиционерам.

Разберется! Сверит с фото, отваляет пальчики – пятерка на ушах обеспечена. Что лучше – получить пулю от килеров или пять лет заживо гнить на зоне?

Родимцев окинул взглядом стоящих напротив ментов. Автоматы – не в руках, наверняка, на предохранителях. Ведут себя беззаботно. Наверно, новички, ещё не битые, не обученные столичным криминалом. Капитан – не в счет, он без оружия, к тому же хлипкий – соплей перешибешь.

– Ошибаетесь, мужики, – заныл Николай, делая шаг назад. – Живу в этом доме, вышел подышать воздухом. В квартире – духотища…

Говорит, ноет, а сам осторожно занимает «исходную позицию».

– Говоришь, духотище? А рана на лице от чего? С холодильником поцеловался или кошку передразнил?

– Неудачно упал, – хмуро пояснил парень. – Об угол стола ударился.

Усатый презрительно усмехнулся, но его товарищ почуял неладное, взял автомат наизготовку.