– Ну? Как я тебе нравлюсь? – насмешливо осведомился Камал.
Девушка встрепенулась и поспешно опустила голову, но их взгляды на мгновение встретились и застыли.
– Прежде я не смотрела на вас как на мужчину, – искренне призналась она.
– А теперь?
– Теперь об этом невозможно не думать. Вы слишком большой, а комната совсем маленькая, – язвительно пробормотала Арабелла,
взволнованная неожиданно ласкающими, вкрадчивыми нотками этого низкого голоса.
– Вижу, – протянул он, откидываясь на подушки. – На столе нет ножа, а зубья вилок тупые. Если ты снова намереваешься расправиться со
мной, то предупреждаю, это не удастся. Я просто сверну твою прекрасную шейку!
Арабелла бессознательно поднесла руку к горлу.
– Нет, – покачала она головой, – я не собираюсь причинять вам зла. Вчера я поняла, что не способна на убийство.
Она гордо вздернула подбородок, не желая показать ему, что нервничает.
– Наконец то мне повезло – у тебя проснулась совесть, дорогая моя. Странно, но когда ты вот так поднимаешь подбородок, кажешься
настоящей королевой. Ледяной королевой, – с плохо скрытым сарказмом сообщил Камал.
Арабелла зябко поежилась.
– Умоляю! Я не стану препираться с вами. Прошу вас понять и поверить, что вы ошибаетесь относительно моих родителей, – они совсем не
те, за кого вы их принимаете.
Камал поднес к губам чашу, пристально следя за выражением измученного, побледневшего лица Арабеллы.
– Слушаю, – обронил он.
– Лелла сказала, что вы много лет прожили в Европе и не похожи на других… мусульман, что вы добры.
– Ах, моя кроткая Лелла, – хмыкнул Камал. – И ты презираешь ее за то, что она меня защищает?
– Пожалуй, – кивнула Арабелла. – Во всяком случае, я ей не поверила. Вы бесчеловечно обошлись со мной.
– Скажи, как бы ты отнеслась к свирепому созданию, осыпающему тебя ругательствами и оскорблениями, на которые отважатся лишь немногие
мужчины?
– Вы смеетесь надо мной, – напряженно пробормотала Арабелла. – Интересно, что сталось бы с вами, проведи вы неделю в темном, грязном
трюме, в обществе крыс? Думаю, – с горечью добавила девушка, – стоит поблагодарить вашу мать за то, что она позаботилась придать мне
обличье старой ведьмы, иначе ваши достойные соплеменники, конечно, изнасиловали бы меня.
– Да, – задумчиво протянул Камал. – Кажется, она все таки проявила некоторое милосердие, не так ли? Непонятно почему – матерью движет
только одно желание – отомстить.
Арабелла подалась вперед, готовая умолять этого человека сжалиться над ее родителями, но, прежде чем она успела открыть рот, Камал
ехидно сообщил:
– Не обольщайся, она скорее всего просто не хотела, чтобы ты меня заразила. Правда, нельзя быть уверенным в том, что твои…
развлечения при дворе окончились благополучно и ты не подхватила какую нибудь весьма неприятную хворь.
Арабелла, словно обжегшись, отпрянула. Случайно взглянув на свои руки, она заметила, что кулачки побелели от напряжения. Какая же она
слабая и беспомощная!
Почему в этих огромных глазах стынет такая боль, словно он смертельно ранил ее? Камал недоуменно нахмурился.
– Ты по прежнему не хочешь взглянуть правде в глаза? – резко бросил он. – Продолжаешь разыгрывать невинную девственницу? Женщина,
если хочешь, чтобы я тебя выслушал, перестань притворяться!
Арабелла тяжело вздохнула и смахнула слезы обиды и отчаяния каким то детским жестом. Камал внезапно проникся горячим сочувствием к
этому обиженному ребенку. |