|
Несколько минут Адам не мог вымолвить ни слова от удивления. – Но она итальянка! – с трудом пробормотал он наконец. – Да. Двадцать шесть лет назад ваш отец прислал ее из Генуи моему отцу, Хар эль Дину. Тогда ее звали Джованной Джиусти. – Мой отец? – потрясенно выговорил Адам. – Я чувствовал, что он знает, в чем дело. Но почему, повелитель? Почему мой отец совершил подобный поступок? – Тогда я был очень молод, – признался Хамил, – но помню, как отец рассказывал, будто она вместе со своим сообщником замышляла недоброе против жены графа Клера. Мой отец получил от вашего сундук золота в благодарность за услугу. – Все эти годы, Адам, – внезапно вмешалась Рейна, подавшись вперед, – она ждала случая отомстить графу Клеру! – Кстати, синьорина, – заметил Хамил, – почему бы вам не снять этот дурацкий колпак? Рабыня не вправе пить вино в присутствии хозяина, в отличие от молодой дамы. Рейна охнула и невольно схватилась за голову. – Полагаю, – вздохнул Адам, – вы сразу поняли, что мой юнга не тот, за кого себя выдает. – Я не слеп, милорд. Даже в этом одеянии… достаточно увидеть ее походку… – Хамил заразительно рассмеялся. – Прошу прощения, синьорина, но у меня было так мало поводов для шуток и веселья последние несколько месяцев. Адам улыбнулся, и Рейна поспешно стащила колпак. Рыжевато каштановые волосы рассыпались по плечам. – Повелитель, это Рейна Линдхерст, моя невеста. – Очень рад, синьорина. Хамил налил вина в чашу и протянул девушке. Та, раскрасневшись, дрожащей рукой приняла ее. – Я… мне так стыдно, – пробормотала она. – Мало того, что она непокорна, – сухо сказал Адам, – но еще и уверена, что без ее защиты и покровительства я ни на что не способен. Она прокралась на борт «Малека», а когда я все узнал, было уже слишком поздно поворачивать корабль. – У меня есть еще один друг, милорд, – сообщил Хамил, – питающий пристрастие к белокожим рыжеволосым женщинам. Может, вы согласились бы… Хохот Адама заглушил испуганный возглас Рейны. – Нет… пожалуй, я оставлю ее себе, – решил он. – К тому же я согласен с Рейной: графиня жаждет мести. – Приятно хотя бы иногда слышать мудрые слова из уст женщины, – заметил Хамил. Адам рассеянно улыбнулся: очевидно, его мысли были далеко. – Верно. Моя сестра станет приманкой. Приманкой для отца. – По видимому, так. – Но почему, повелитель, вы не вернулись в Оран, чтобы занять подобающее вам место? Хамил мрачно уставился в чашу с вином. – Я всегда любил своего брата Камала, но теперь сомневаюсь, не участвовал ли он в предательском заговоре своей матери. Прежде чем вынести приговор, я должен все выяснить. Кроме того, моя жена в Оране, в дворцовом гареме. Я слышал, что она все еще жива, и постараюсь оградить ее от опасности. – И, вскинув голову, Хамил гордо объявил: – Она носит мое дитя. – Но если графиня послала Арабеллу своему сыну, – охнула Рейна, – значит, он, возможно, виновен. – Да, синьорина, – кивнул Хамил. – А графиня скорее всего вернется в Оран, – добавил Адам. – Несомненно. – Что, если Камал убьет Арабеллу? – пробормотала Рейна. Мужчины обменялись недоуменными взглядами. – Да, в жилах моего брата течет кровь корсаров, – вымолвил наконец Хамил, – но он долго учился и жил в Европе. Трудно представить, что он способен… причинить зло нежной благородной леди из хорошей семьи… Адам свирепо выругался: – Моя сестра так же нежна, как самум в пустыне. |
