|
Кроме того, леди Идеи слыла заядлой сплетницей. – Бедная принцесса Антуанетта, – вздохнула леди Идеи, готовая поведать всем и каждому свои огорчения. Арабелла слышала от лорда Делфорда, что и королева делится тревогами и даже государственными секретами с первым встречным, презрев без оглядки на благоразумие и осторожность. И хотя девушка ответила лишь вопросительным взглядом, леди Идеи увлеченно продолжала: – Бедняжка замужем за принцем астурийским, наследником испанского престола. Королева мать и ее любовник Годой ненавидят Антуанетту, считая ее угрозой королевский власти. И все потому, что королева австриячка и презирает Наполеона. Как печально! – Вы правы, – отважилась вставить Арабелла. – А несчастные Шарлотта и Амелия? Им давно пора быть замужем! Знаете, у Наполеона хватило наглости предложить брак между своим пасынком и одной из принцесс! Но королева поставила его на место! – Чрезвычайно предусмотрительно с ее стороны. О Боже, мадам, леди Делфорд машет мне. Я должна идти. – А как вам этот отвратительный Французский посол, Алкье! Не представляете, что он сказал сегодня нашей дорогой королеве! Отступление не удалось, и ничего поделать было нельзя. Арабелла вздохнула и украдкой оглядела бальный зал в поисках Адама. Наконец она заметила его, танцующего буланже с принцессой Амелией. Граф Селестино Дженовезе, полный, добродушный и совершенно безмозглый танцевал с Рейной. Арабелла знала его как ближайшего друга графа де ла Валля и, скорее всего члена клуба «Белые дьяволы». Весьма довольный собой, он прямо таки раздувался от милой улыбки Рейны. – …И вы просто не поверите истории, которую я слышала утром насчет этого глупенького создания леди Элис Деверо… К невыразимому облегчению Арабеллы, леди Делфорд действительно помахала ей. – О, мадам, дорогая, – воскликнула девушка. – Леди Делфорд! Плохо мне придется, если я немедленно не подойду к ней! Рейна, однако, с удовольствием танцевала с Селестино, поскольку уже успела переброситься несколькими словами с маркизом. И если Селестино считал, что она весело смеется над его остроумными шутками, он жестоко ошибался. Мало того, некоторое время спустя он похвастался своей победой Адаму и Эрве, когда друзья расселись в гостиной графа и стали пить бренди. – О да, – ворковал Дженовезе, – у девушки, несомненно, тонкий вкус! Предпочла меня вам обоим! Адам молча пригубил бренди. Эрве, подняв брови, усмехнулся: – Любой девушке, отдающей предпочтение тебе, необходимы очки. – Ты просто ревнуешь, Эрве, – самодовольно возразил Тино. – Я заставляю ее смеяться. – Скорее всего, она забавлялась в предвкушении прекрасного зрелища, ожидая, когда от твоего жилета начнут отскакивать пуговицы! – пошутил граф и, посмотрев на маркиза, задумчиво вертевшего в руке бокал с янтарной жидкостью, объявил: – Кажется, пора. Адам вытянул ноги к огню, надеясь ничем не выдать своего возбуждения. – Неужели? – скучающе протянул он. Селестино подался вперед. – Правда, Эрве? – Да, – коротко бросил граф, все еще не сводя взгляда с Адама. – Похоже, я могу развеять вашу тоску, друг мой. – Полагаю, что средство достаточно действенное, Эрве. Я намереваюсь присоединиться к французским войскам в Калабрии. Мне надоели двор и необходимость рассыпаться в комплиментах перед этой старой клячей королевой и ее жеманными дочерьми. – Как вы строги, – с улыбкой упрекнул граф. – Но прежде чем решитесь стать военным, маркиз, подождите немного. И, думаю, мой способ развлечься куда более приятен и менее опасен, чем схватки и сражения. |
